- Так больно или приятно?
- Не… знаю, - быстро отрезал он, понятия не имея, как ответить на такой вопрос, чтобы не провалиться сквозь землю от стыда и добавил строго: – Ты всё?
- А вот так?
Острые резцы прихватили набухший сосок и пару раз несильно сжали. «Меня! Спросите меня!» - потянулся кверху член.
- Да не знаю я! – в сердцах выпалил Виктор, паникуя от диверсии в своих трусах.
Он быстро открыл глаза, пытаясь привести себя в чувство. «Так. Вот, смотри. Напротив тебя пацан. Пацан! Не баба! Слышь, ты?» - вразумлял он свой член, а тот встал по стойке смирно, кокетливо подёргиваясь. Виктор нагнетал в себе гомофоба, придирчиво оглядывая Артёма. Нет, ты смотри на него, на негодяя! Щёчки зарумянились, губки распухли, язычок там где-то между зубок маячит, хуйню какую-то планирует, как пить дать!
- А вот так?
Неугомонный эротоман опустил колени на пол и встал на коленях перед сидящим на диване Виктором. Он положил свои тёплые ладошки Вите на бока и начал выцеловывать ему грудь и живот, стрёмно спускаясь к ширинке. Член восторженно задрал голову в ожидании дорогого гостя.
- Э-э, слышь? Харош!.. – слабо запротестовал Виктор, больше так, для протокола.
Артём опустил руку на его пах и по-хозяйски сжал достоинство. Борясь с желанием положить на Тёмин затылок руку и притянуть его голову себе между ног, Витя глубоко задышал. Артём, продолжая целовать его живот, потянул за собачку на молнии, расстегнул пуговицу. «Надо его остановить… Надо его остановить…» - повторял про себя Витя, приподнимая бёдра, когда Артём потащил с него джинсы. - «Вот сейчас его шугану… Скажу, ну-ка…». Он смотрел на Артёма сверху вниз, словно заглядывал в пропасть. Всё происходящее воспринималось как неумолимый спуск в преисподнюю, падение в самый ад. Он не найдёт себе никакого оправдания после, не сможет просто взять это и забыть, как незначительное приключение. То, что сейчас произойдёт, изменит Витю изнутри, переставит местами все его органы. Артём потянулся рукой к резинке его трусов. С приоткрытым от напряжения ртом он оттянул её и заглянул вовнутрь. Виктор боялся опустить глаза, прекрасно понимая, что он там увидит - старого приятеля с бордовой головкой. Ещё можно было остановиться, ведь ещё ничего не случилось, по большому счёту… Артём потянул резинку вниз, высвобождая горячий покачивающийся член. Виктор почувствовал на нём дыхание Артёма, и яйца начали поджиматься. Наконец, он опустил глаза и взглянул на пацана.
Васильков разглядывал Витино хозяйство с блаженным восторгом на лице. В какой-то момент показалось, что он сейчас схватит Витин член и побежит с ним домой. Виктор забеспокоился.
- Артём, - постарался отвлечь он пацана. – Может, хватит, а?
Васильков глянул на него с незамутнённым счастьем на лице и тут же схватился за его член, как за джойстик.
- Ай, погоди! Всё, хватит! – заскулил Виктор, но Тёма вцепился намертво.
Не сказать, чтобы член жаловался - ему как раз было неплохо, когда его так энергично сжимали, но Витина совесть пыталась подгадить.
- Ну, что тебе ещё надо? У тебя же такой же! Артём! – причитал он.
Тот, словно в трансе, приблизил своё лицо к Витиному члену и вдруг лизнул головку. Виктор охнул и затих. Артём лизнул ещё раз, как мороженое на палочке. Облизал губы, будто пробуя уловить вкус. Витя откинул голову и вытаращился в потолок, глубоко дыша. Господи, пусть это уже кончится! Сил уже нет никаких! Кровь распирала член, он ныл, он хотел разрядки. Бёдра начали напрягаться, толкаясь вперёд, к Тёминому рту. Схватка между телом и разумом велась неебическая, Витю разрывало от кучи эмоций, страхов, желаний. И тут началась китайская пытка…
Артём играл с Витиным членом, как младенец с мобильным телефоном. Жал, тыкал в него пальцем, облизывал, раздвигал головку и заглядывал в дырочку, неритмично водил по нему рукой – за такие ласки хотелось открыть огонь на поражение. Виктор уже вырисовывал бёдрами восьмёрки, пытаясь хоть как-то снять напряжение, договорившись с собой, что опосля повесится, но сначала кончит. Сейчас дикое желание создавало помехи в эфире, и Виктор слышал лишь пульсацию своего члена, который только и мечтал, чтобы его, наконец, либо пососали, либо подрочили. Может пойти в туалет и спустить уже?
- Слушай, я так больше не могу, - поделился Витя своей бедой. – Ты же парень, должен понимать. Отпусти ты его уже. Тем более, ты же и так, типа, в этом деле продвинутый пользователь. Что ты его мурыжишь?
Артём оторвался от покусывания ствола и помотал головой.
- Не, это я так тогда. Храбрился. Пытался вас рекламой завлечь.
И снова начал почмокивать головку, словно беззубая бабушка внука. Виктор сжал в руках обивку дивана.
- Ну а мне что прикажешь делать? – отчаянно выпалил он. – Я же не железный! Ты что, вообще, с ним собираешься… О-о-о-о!..
Артём резко заглотил член насколько смог и начал ритмично двигать головой. Виктор тут же включился в процесс, позабыв про все свои претензии. Васильков гонял губами вверх-вниз, не останавливаясь и не меняя угла, с большой амплитудой, захватывая головку, плотно сжимая губы, полируя каждый миллиметр. Одной рукой он залез себе в штаны и, судя по дёргающемуся плечу, гонял там лысого, а вторую руку просунул себе под подбородок и начал довольно грубо сжимать и перекатывать в ладони Витины яйца. От такого стремительного развития событий Виктор весь подался вперёд, позволяя делать с собой всё, что ни пожелает этот неутомимый естествоиспытатель. Он так перевозбудился от затянувшейся прелюдии, что сейчас уже подбегал к захватывающему финалу. Он начал подёргиваться, его ноги почти выпрямились от напряжения, он выгнулся, удерживая себя упёртыми за спиной руками. Пошёл обратный отсчёт, когда уже колбасит от кайфа, когда уже улетаешь, но знаешь, что ещё чуть-чуть - и будет совсем охуеть. И ещё чуть-чуть, ещё, вот, вот уже, почти, почти…
- А-а-а-а-а, - низко протянул Виктор, когда оргазм вцепился в него зубами и когтями.
Тело будто сложилось внутрь и тут же вывернулось наизнанку, голова запрокинулась, и Виктор начал истекать в рот усердному ученику. Ему было неебически хорошо, тело было невесомым и расслабленным. Глаза приоткрылись, умиротворённо оглядывая пространство и вдруг застыли, словив в фокус Артёма.
Васильков сидел на согнутых ногах, как японец, с напряжённо сжатыми губами. Брови сдвинуты, на лице выражение глубокой задумчивости. Виктор проморгался и сел ровно. Он его что, случайно задел ногой или толкнул? Но тут Артём что-то шумно погонял во рту, и Витя в ужасе вскрикнул:
- Выплюнь! Беги выплюнь!
Васильков встал на ноги, и, подтягивая на ходу расстёгнутые джинсы, скорым шагом удалился в ванную. Витя уронил лицо в ладони. Из ванной доносилось плевания и полоскания, и Виктор очень к месту вспомнил, что давеча планировал повеситься. Натянув трусы с джинсами, он начал нервно ходить по комнате, прислушиваясь к звукам в ванной. Надо же было так увлечься! Может, кретинизм заразен? Как он теперь пацану в глаза смотреть будет? Его там, наверное, рвёт!
- Тём, тебе плохо? – просунул он нос в дверную щель. – Я что-то… Может, тебе поесть чего-нибудь?
«Ага, банан или палку сервелата, например», - куражился Витин внутренний голос.
- Мне бы чистые трусы, - доложил Артём, вытирая румяное лицо Витиным полотенцем. – А то я увлёкся, пока вам…
- Я понял, - поспешно перебил его Виктор, - сейчас принесу.
После увлекательного совместного копания в Витином белье, были выбраны тёмно-синие трусы с кособоким орлом. Чтобы Артём переоделся, Виктор специально свинтил из комнаты и тихо засел на кухне. Вот так живёшь 23 года на свете и не догадываешься, на какую хуйню ты способен… Он-то всё боялся, что ему не поверят, что он «этого не делал», а теперь взял и сделал это! Со школьником! С пацаном! Витя не мог вспомнить, когда ему было так тошно и почему-то одиноко. Будто его использовали и бросили в поле, а вокруг только ёлки да берёзы, и никому нет до него дела. А кто виноват? Всё этот гадёныш! И главное, что Витя был так измотан, что не было сил даже возмущаться. Будто из него хребет выдернули.