— А с каким вкусом привезли? С черникой?
— С черникой — улыбнулся во весь рот директор — Ладно, идём, а то всё разберут.
***
Веки Александра начали медленно открываться. Его голова была тяжелой, а мышцы всего тела ныли от боли. Особенно задница, как будто в неё с разгона вогнали кол, ну или что другое. Он попытался вспомнить вчерашний день, но последнее, что он помнил, это как пришли два врача, предложили попить воды, а дальше как свет отрубили.
— Господи, что вчера произошло… И почему у меня так болит ягодица… Это ведь не то, о чём я думаю, верно? Я, конечно, понимаю, что жизнь здесь не сахар, но всё же это психушка, а не тюремная камера… Хотя после этого мне кажется, что они практически не отличаются…
Он попытался встать и несмотря на то, что его мышцы были против этого. Всё же оперившись об кровать он с трудом поднялся, нащупал на своей ягодице след от укола после чего облегчённо вздохнул.
— Ну, к счастью, мои самые худшие опасения оказались напрасными… Хм?
У двери послышались звуки перебирания ключей и проклятий. Как только находившийся за дверью человек наконец-то нашёл в связке нужный ключ от замка, в комнату вошёл врач.
— Ох, господи, почему нельзя дать ключи только от моих пациентов, зачем надо было сразу всучивать все ключи… — сотрудник диспансера был довольно сильно раздражён, но как только он увидел, что больной не спит, то сразу же его лицо прояснилось.
— Здравствуйте, как ваше самочувствие? Симптомы вашей болезни каким-либо образом проявлялись? — это был один из приходивших вчера к Александру сотрудников психдиспансера.
— Нет, всё хорошо, но все тело скулит от боли, особенно ягодицы и голова раскалывается…
— Ничего, со временем пройдёт — сказал он, что-то записывая в свой блокнот — Это лишь значит, что ваш курс лечения проходит успешно.
— Курс?
— Да, для вас назначен курс пиротерапии. Говоря простым языком, это лечение болезни с помощью искусственного повышения температуры тела человека специальными препаратами.
— Извините…
— Хм?
— А как вас зовут?
— Ох, прошу прощения, меня зовут Андрей Сергеевич Чернигов, и как вы уже поняли, я ваш лечащий врач. Есть ещё какие-то вопросы?
— Нету.
— Нету слова “нету” — рассмеялся врач — Так, в два часа я приду к вам делать укол. А пока что можете отдыхать. Ещё увидимся.
Андрей Сергеевич закрыл на ключ дверь с обратной стороны, оставив Александра снова одного в палате. Оглядев её, пациент не нашёл в ней ничего интересного: здесь была лишь кровать, стул со столом, небольшое окно с железными решётками и висевшие на стене большие часы, стрелки которых показывали, что уже наступил час дня.
В прошлый раз врачи приходили к нему где-то в 5 часов дня, и благодаря несложным подсчётам он понял, что проспал где-то двадцать часов. Александр был в шоке от этого и мог только строить догадки из-за чего он так долго спал, но наверняка это было связано с прописанным ему курсом пиротерапии.
Он никогда не слышал об нём, но это было не удивительно, ведь ему никогда не была интересна какая-либо информация о шизофрении, а тем более способы её лечения. Но как бы ему не хотелось верить во всё происходящее, теперь шизофрения стала частью его жизни, и, чтобы хоть как-то искупить вину перед своими родителями, он должен был победить её.
Оглядев комнату, он с надеждой взглянул на белый потолок, но там лишь болталась подвешенная на проводе полутусклая лампочка. Не зная, чем ему ещё заняться, Александр аккуратно взял прогнивший стул, поднёс его к окну и сквозь железную решётку стал рассматривать окружение больницы.
Около психдиспансера находилась парковка и несколько машин. Чуть поодаль от него стоял грузовик, из которого толпа рабочих активно выгружала ящики с продуктами и медикаментами. Ещё здесь была дорога, взглянув на которую можно было предположить, что по ней провели массированный артобстрел. Больше ничего примечательного не было – разве только дубовый лес, что окружал это удалённое от нормальной людской жизни здание.
Александр почесал свою макушку, покрытую чёрными волосами, кончики которых касались его бледной кожи, и решив проветрить комнату, открыл окно. В уши сразу ударило скрежещущее звучание Гражданской Обороны из телефона одного из грузчиков. Хоть он и не любил эту группу, но делать в этих четырёх белых стенах ему всё равно было нечего, поэтому он перебрался на кровать и поудобнее расположившись стал пытаться вслушиваться в эту меланхоличную музыку. Но сульфозин был против этого дребезжания, и уже через несколько минут Александр тихонько посапывал.