— Расскажи, откуда ты, Хорнбори?
— Из другого мира.
Вздохнул. Типа я сам не вижу. Темнит, подлец.
— Так мы кашу не сварим… Давай начнём с меня, я местный, участвую в войне людей и не людей и меня живо интересует всё что может оказаться мне полезным, в том числе оружие, артефакты и золото.
— Значит, ты похож на гнома. Ладно. Я не назову нашего мира, вдруг ты злой колдун и явишься в наши туннели. Но скажу, что мы ищем бесхозное ценное добро, а в далекой перспективе наш народ ищет место для эмиграции. Знаешь такое слово?
— Представь себе, знаю. А что не так с вашим миром? Что вы готовы усвистать куда угодно?
— Зря ты так, мы наш мир любим. Любили, если точнее. Но, у нас там приключилась глобальная катастрофа, порожденная системой и войной богов. Теперь нет у нас богов, нет поверхности на которой можно жить, нет солнца, хотя мы, конечно, знаем про него, очень мало еды, чистой воды и любых ресурсов. Только холодные туннели, изношенные механизмы, почти кончился ископаемый уголь, мало железа и много каменных крыс которые оспаривают наше право жить даже в этих туннелях. Поэтому я аккуратно спрошу тебя, здешний, можем ли мы переселиться сюда, основать форт, поселение? Мы трудолюбивый и честный народ, упорный в труде и не расточительный.
— Упрямые как черти и жмоты, всё понятно. Скажу честно, Хорнбори, идея переселиться сюда одна из самых тупых которая могла прийти в гномьи головы. Местное человечество как между молотом и наковальней оказалось между злобным Богом Машин, который ведёт войну и хочет поглотить этот мир и восстанием орд мертвецов, нежити.
— Нежити? Мы знаем про зомби, у нас такие тоже появились в городах, но гномы их смогли победить.
— Нежити в этом мире настолько много, что она даже пыталась вас принести в жертву, причём, совсем недавно. Настолько много — что некоторые из них это я.
— Ты нежить, Кощей?
— Среди прочего. Я говорю о том, что тут бушуют такие страсти и полыхает война, что вас в этом мире затопчут и фамилии не спросят. Однако, ты смог меня заинтересовать, гном Хорнбори.
— Чем же я мог заинтересовать царя нежити, который спасая нас перебил и убрал подальше своих товарищей?
— Гусь свинье не товарищ, а они были просто злобными тупицами. Кроме того, я же не просто царь, а владыка собственных земель. Скажи, а как у гномов обстоит дело с расизмом?
— В мире гномов живут только чуть-чуть гномов и много крысоидов. Мы знаем о другим расах только из книжек, тех, до которых не добрались зубы этих вечно голодных тварей.
— А немного, это сколько? В математическом выражении? Если бы я предложил тебе переселение, миграцию, сколько гномов считая детей и стариков ты бы привел за собой?
— Хорнбори не правитель, я простой следопыт и искатель, командует крошечным отрядом смелых героев туннелей, не старейшина рода, не представитель общин, не король.
— Нет. С этой минуты я говорю с тобой как с ярлом, старейшиной и главой рода. Так сколько, Золотой Ярл Хорнбори?
— Недостаточно просто назвать кого-то ярлом и правителем! Недостаточно назвать камень золотом! Отвечая на твой вопрос, думаю, что от двух с половиной до трех тысяч жителей наших горизонтов последуют за мной если я смогу предложить им место теплее и более комфортное — чем мёртвые иссушенные туннели.
— Три тысяч. Уже конкретная цифра, — я задумался. — Хорошо. Мой вопрос про расизм остаётся открытым. Я представитель расы гулей, перворождённый и царь. Моя гвардия, тоже гули из королей обезьян. В моём мире есть одичавшие, но некогда технически грамотные люди, то есть представители расы людей. И если я захочу позвать вас жить в моё царство Кощеево, первое что потребуется, это поголовное знание системного языка и принятие людей как братьев. От них я, кстати, потребую того же.
Алтарь. Запрос. Формирование метки «друг», формирование метки «нежити».
Я поставил обе метки на Хорнбори и закончил разговор тем, что, не прощаясь вышел за пределы склада, чтобы посмотреть не припёрся ли ещё кто-то на огонек?
Меня не интересовал его ответ. Иногда ситуация выкручивает руки так, что ответ очевиден.
Пока что заниматься устройством собственного царства я просто не могу, нет времени. Но! В голове вырисовывался план действий, и эти нищие оборванцы вполне в него вписывались. Постояв так минут двадцать, я почувствовал поиском живых что гномы стали исчезать со склада, что значило две вещи: система засчитывала им посещение мира как успешную миссию и завершала её. И второе — бородатые скоммуниздили со склада всё что не приколочено и поместилось в свои инвентари.