рвало ровно столько, чтобы не чувствовать себя полностью здоровой, а мне, с моей ориентированностью на результат, не чувствовать себя успешным. С поистине религиозным послушанием Салли выполняла все мои прямые и парадоксальные предписания, но они приносили облегчение только на время, и то не всегда.
ЛОВУШКА ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ БЛИЗОСТИ И ЗАЩИЩЕННОСТИ
Переживания Салли сместились с родителей на отношения с мужчинами в этой сфере все развивалось стремительно и в одной и той же круговой последовательности. Стоило ей начать с кем-то встречаться настроения начинали сменять друг друга, из крайности в крайность. То она ликовала, когда ей казалось, что симпатичному молодому человеку она нравится; но стоило ему предпринять какие-то шаги к более близкому знакомству Салли начинала метаться от восприятия его как опасного угнетателя к восприятию себя как недостойной любви и отталкивающей. Тогда она занимала пассивную позицию и избегала отношений, при этом чувствовала себя отчаянно одинокой и бедной, уверенная, что упустила свой единственный шанс и больше она никому нужна не будет.
Сочетание ощущения потребности в отношениях с уверенностью в своей отвратительности создавало для Салли ловушку. Ее сердце разрывалось от желания любви, она считала, что не сможет прожить без мужчины, от которого могла бы зависеть; однако она была уверена, что никто не полюбит ее «настоящую», потому что она отвратительна, и любой мужчина отвергнет ее, если узнает достаточно близко. В результате она раз за разом повторяла этот сценарий: сначала открывалась мужчине, а затем неожиданно и непонятно устранялась.
БУЛИМИЯ: ЛЮБИМЫЙ И ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ
Периоды устранения из отношений сопровождались нашествием булимии. Близость к съестному, в отличие от близости с мужчиной, обеспечивала комфорт и не пугала Салли. Еда была временным утешением, давала чувство заботы, была приятным баловством, заполнявшим пустоту. Это тайное снисхождение к себе хотя и успокаивало, но приносило свою собственную тревогу она не могла не думать о калориях, громоздящихся в желудке. Она давно уже перестала испытывать отвращение к рвоте, теперь она приносила ей чувство очищения. Она ощущала, что будто «избавляется от чего-то», и наслаждалась временным умиротворением, чем-то сродни состоянию после оргазма или какой-то еще биологической разрядки.
Салли становилась все более и более озабоченной собственным весом, уверенная, что внешность ее главное достояние. Она полностью зависела от оценки мужчины или стрелки напольных весов. Если информация от них приходила неутешительная, она с неизбежностью объедалась, при этом чувствуя себя жертвой своей булимии. Она верила; стоит ей от нее отделаться, она бы не так боялась близости и в конце концов нашла любовь, к которой так стремилась.
Салли оказалась в типичной для многих зависимых клиентов ловушке. С объектом зависимости их связывают отношения любви и ненависти. Они зависят от него как от источника комфорта, близости, способа отвлечься, и одновременно обвиняют в том, что он не позволяет им получить то, чего им хочется. Часто им нужно чувствовать заботу; при этом они уверены в своей непригодности для любви, потому ожидают и боятся отвержения. Уход от отношений является спусковым крючком для булимии, алкоголизма или любого другого зависимого поведения; это поведение запускает реакцию ухода; круг замыкается.
НАРУШЕНИЕ ТАБУ
Будучи ориентированным только на внешние отношения семейным терапевтом, я был в растерянности и не знал, как помочь Салли выбраться из такой ловушки. Казалось, мешают границы структурной/стратегической модели. Не зная, что еще делать, я нарушил исписанное правило семейных терапевтов, относящих себя к системному направлению: я зашел на территорию внутрипсихического.
Я стал обсуждать с Салли ее переживания непосредственно перед тем как начинался булимический срыв. Она описала головокружительную какофонию внутренних «голосов», горячо спорящих в ее мыслях. Когда я настоял на том, чтобы она стала различать эти голоса, она к своему и моему удивлению обнаружила, что может без труда узнавать одни и те же голоса, периодически бурно выясняющие отношения. Один голос был настроен к Салли очень критически, особенно в том, что касалось ее внешности. Другой защищал ее от критикующего голоса и винил во всех проблемах или родителей, или булимию. Третий заставлял ее ощущать себя беспомощной, безнадежной и унылой; четвертый «побеждал» и заставлял ее объедаться. Ее внутренняя жизнь показалась мне очень любопытной, а по мере того как на те же вопросы стали отвечать и другие клиенты с булимией довольно похожей на то, что происходило у них внутри.