Первый шаг к этой цели заключается в том, чтобы переключить клиентов на другой подход к описанию себя и своих проблем, перейти от «монолитного» языка к языку, предполагающему множественность. Для большинства клиентов этот переход оказывается легким и даже приятным. Большинство людей именно так о себе и думает или, по крайней мере, допускает такое предположение, а иногда спонтанно говорит именно так (например, «часть меня хочет идти на встречу одноклассников, а часть боится»).
Один из способов познакомить клиента с языком предложить клиенту описать свою проблему или переживания и дать обратную связь отражение в терминах частей. Ниже приводится пример такого диалога:
Мери: Я пытаюсь справиться и не принимать слабительное, и иногда я добиваюсь успеха, но мои родители только видят, что я все еще это делаю. Они не замечают прогресса, и это не дает мне думать «Я молодец, у меня получается!»
Т: Это отбивает у тебя охоту пробовать снова?
Мери: Ага. Я знаю, что у меня получается лучше, но при этом чувствую вроде как «ну зачем стараться?», это почти как отговорка. Потому что потом я думаю, что с тем же успехом могу продолжать делать то же самое, но потом я думаю: «Нет, надо прекращать».
Т: Это звучит так, как будто несколько разных частей тебя спорят друг с другом об этом. Одну часть задевает, что родители не видят твоих достижений, и она говорит тебе: «Сдавайся», а другая часть продолжает толкать тебя, чтобы ты не останавливалась, что бы они ни говорили. Похоже?
Мери: Да, это правда.
Т: А что еще ты там слышишь? Есть ли часть, которая тебя все время критикует?
Мери: Да, я часто чувствую себя каким-то недоразумением, потому что не могу прекратить пить слабительное.
Т: Итак, когда ты освобождаешь кишечник, эта часть запрыгивает тебе на спину и говорит, что ты недоразумение?
Мэри: (всхлипывая) Да.
Т: Это не помогает, так? И еще такое впечатление, что прямо сейчас где-то рядом есть еще часть, которая грустит. Это правильно?
Мери: Да, в последнее время она часто появляется.
Последний ответ Мери свидетельствует о том, что она пошла даже дальше, чем просто принятие терминологии — она сама начала говорить на таком языке. Практически любое высказывание клиента может стать отправной точкой для начала перехода к терминологии частей.
Миссис Джонсон (мать Мери): Я не выношу грязь, которая после нее остается в ванной. Если она не разберется с этим в ближайшее время, не знаю что я сделаю.
Т: Что Вы говорите самой себе, когда видите грязь в ванной?
Миссис Джонсон; Я говорю, что она делает это нарочно, чтобы позлить меня, чтобы ткнуть меня носом в это.
Т: Та ваша часть, которая говорит вам, что она это делает нарочно, чтобы Вас позлить что она заставляет Вас делать в отношении Мэри?
Миссис Джонсон: Я тогда ору на нее. Грожусь, что выгоню ее из дома. Потом я за это чувствую себя виноватой. Но я не знаю, что еще могу сделать.
Т: Что вы говорите самой себе, когда чувствуете вину?
Миссис Джонсон; Я говорю, что я плохая мать, и что по проблема у нее в первую очередь по моей вине, так что я не должна на нее обижаться.
Т: Итак, одна часть бесится по поводу нее, а другая спорит с этим и нападает на Вас. Это правильно?
Миссис Джонсон: Ага. Сумасшедший дом, да?
Т: Нет, вполне нормальная реакция на пугающую проблему.
Но хотя это и нормально, получается так, будто идет война между этими двумя частями, и эта война мешает Вам обращаться с
Мэри так, как Вы считаете правильным. Так ли это?
Вы не хотите изменить свои отношения с каждой из этих частей?
Как видно из второго примера, вопрос «Что Вы говорите себе?» очень полезен для получения доступа к внутреннему диалогу. Клиент отвечает «Я говорю .», а терапевт может тогда перевести это как «Ну, то есть часть Вас говорит . Вы когда-нибудь спорите с собой из-за этого?» Клиент отвечает; «Да, я думаю ».
Тогда терапевт снова переводит клиента; «О, эта часть не согласна с другой». На этой стадии перед терапевтом стоит задача ненавязчиво ввести в обиход клиента язык частей; тогда же клиент и терапевт начинают знакомиться с некоторыми субличностями клиента, играющими ключевые роли в проблеме.