Присел рядом с колодцем и начал медленно снимать повязки, пропитанные высохшей кровью и частичками мази. Исписанные розовыми рубцами пальцы, выглядят куда лучше, чем раньше. На белой коже такие раны отчётливо видны и честно говоря, не воодушевляет. Да, мужчину красят шрамы, но я не большой любитель подобного. Лучше быть чистым везде.
Промыл рыки холодной водой, прилипшая кровь отслоилась и теперь более мене нормально выгляжу. Вытащил ведро на солнце и заглянул внутрь. Лоб и часть брови перекрыта жутким швом. Выглядит отвратительно, но пока лучше не придумать. Это ранение ещё долго будет заживать, да и есть ли перед кем мне красоваться? Перед цветами и помидорами с картошкой или перед котом?
Покачал головой и вылил воду. Не хочу мыться, на улице довольно холодно. Лучше поем и примусь за работу. Сквозь плетущиеся сорняки пробрался до куста с помидорами и сорвал две штуки. Они стали куда ярче и сочнее, чем до этого. Теперь они размером с два кулака и боюсь придётся постараться, чтобы съесть хоть один, а я с дуру два сорвал…
Так же не забыл о картошке. Может попробовать выкопать пару штук и сварить? Нет, пусть лучше дальше зреет. С едой у меня пока все нормально, так что лучше не ворошит то, что спокойно растёт.
Вернулся в дом и принялся за готовку, заведомо проверил мясо на срок годности. Цветы очень хорошо справляются с тем, чтобы предотвратить скорую порчу продукта. Это играет мне на руку, ведь последнее время слишком часто стал пропадать вне дома. Нарезал тонкими кусочками, обжарил и сварил миску риса. Достал скальпель и аккуратными ломтиками нарезал и положил поверх пропаренного риса. Сладость помидора вкупе с его полезными свойствами и потрясающий аромат тонко нарезанного мяса, пробудили во мне доселе невиданный аппетит.
Приступил к трапезе, обливаясь слюнями.
— Я же сказал тебе! — хриплый надрывистый крик старейшины разлетелся по всему дому, который находится на возвышенности в деревне. Его истошный вопль обращен к единственному сыну, которого чудом спал молодой алхимик по имени Алекс.
Парень сжался под гневным взглядом своего отца и стиснув кулаки, ответил:
— Не ты ли говорил, что благодарность — лучшая черта человека? Чем мы тогда отличаемся от зверей за забором? — впервые он решил пойти против своего строгого отца, отчего тот распылился ещё сильнее. Его татуировка на запястьях загорелась зелёным светом и золотые кольца резко громыхнули. По пышному дому, заставленному разным убранством, как золотыми, так и серебряными. Странно видеть нечто подобное в захудалой деревне на отшибе мира, сокрытой под плотными рядами деревьев посреди бескрайнего леса.
Просторный дом сотрясся от гнева старейшины.
— Да, ты прав, мальчик мой, — он резко расслабил лицо и подавил весь выплеснутый на сына гнев. — Но! — снова вспыхнул старик. — Ты… Не забывай… Кто… Подарил… Тебе… Жизнь! — он специально проговаривал каждое слово, делая между ними небольшую паузу.
— Подарил ты, но кто спас меня? Ты? Деревенские болванчики, которые кроме охоты и уборки урожая, да ухода за скотом толком ничего не умеют? Нет! Это сделал алхимик, малолетний пацан, которому отроду двенадцать лет! — парнишка распылился не хуже своего отца. Его лицо покраснело, а глаза выпучились. — Я просто хочу сделать одно доброе дело. То, чему ты учил меня всю жизнь! Быть благодарным!
— Ты ничего не понимаешь, — старик покачал головой и развернулся. — Этот пацан… Кем бы он ни был… Его существование обернётся трагедией для нашей деревни. Равно или поздно… Помяни мои слова, пустоголовый ты болван, рано или поздно смерть придёт на порог нашего дома и духи утащат нас… Нет, не духи, а они! — старейшина запнулся и полуслове и резко повернулся к своему сыну, прищурил глаза и немного подумав, ответил:
— Тогда стань ближе к нему, воспользуйся его талантом и стань сильнее, — в глаза старейшины загорелся невиданный доселе огонь. Страсть и надежда смешались воедино.
— Что ты имеешь в виду? — парень оторопел и не знал, как реагировать на внезапное изменение своего отца. То он в гневе кричит, из-за чего содрогаются стены дома, то он спокоен, как затаившийся у реки удав. Сколько бы парень не пытался понять своего отца, все было бестолково. Он словно глубокий пруд, чьё дно покрыто сотнями слоёв ила. — Отец, — повторил молодой охотник.
— Ничего, делай, что хотел сделать, я не буду останавливать тебя, — старейшина махнул рукой и вышел вон из дома, оставив парня наедине с своими мыслями.