Я аж вздрогнул, как представил эту картину.
Так, как начать с ним диалог? Нужно как-то намекнуть ему на то, что я такой же выходец из империи Солярис, только меня послали давно в это место, чтобы я прижился с местными, освоил их культуру. Вот только, кто меня послал? Сказать, что я потерял память или претвориться сильным мастером? Черт… Как же поступить?
— А? — внезапно для меня, парень привязанный к стулу, покачал головой и прохрипел себе что-то по нос. Он медленно поднял замутнённые глаза и произнёс: — Дикарь?
Я молчу, ведь не знаю, как ответить на его слова. В голову лезут разного рода мысли, но все они разбиваются о страх накосячить и ляпнуть что-то не то. У меня есть только одна попытка втереться к нему в доверие!
— Как тебя зовут? — я решил начать с простого вопроса, но на моё удивление, пацан сплюнул мне под ноги кровавый сгусток и хрипло рассмеялся.
— Лупили меня до полусмерти, а теперь имя моё спрашиваете? — выдал чужак. Черт возьми этих местных! Какого дьявола они его колошматили всё это время, но при этом с ним никто не общался? Твою-то мать! Ну и как их после этого не назвать дикарями? — Вы чёртовы, ублюдочные, дикари! — он процедил это сквозь оставшиеся зубы. Деревенские охотники знатно подправили его физиономию, выбив ему парочку передних зубов. — Пустите меня, твари, империя Солярис не оставит это безнаказанным! Вас уничтожат, разворотят это место на чём свет стоит! — не успел он договорить, как я хлопнул его по щеке, на что тот удивлённо распахнул рот.
— Ты всего лишь практик на восьмой стадии мёртвой плоти, не слишком ли ты заносчив, пацан? — я скорчил злую рожу и щёлкнул двумя пальцами. Между ними пробежала голубая молния. Стоило мне это сделать, как чужак задрожал всем телом. В его глазах застыл ужас, а лиц исказилось, будто бы тот испытывает невероятную боль.
— Ты… Вы? Кто вы⁈ — он дёрнулся и попытался вырваться из заключения. Нет, он не хотел сбежать, а хотел поклониться мне всем телом. Странная картина, я даже немного струхнул и хотел уже было сделать шаг назад от неожиданности, но быстро поборол себя и остался стоять на своём месте.
— Лучше расскажи, кто ты? — его реакция испугала меня. За кого он меня принимает? Что его так страшит? Тот факт, что я безошибочно угадал его стадию развития или… Может дело именно в том, что я обладаю стихией молнии? — Что имперец делает в этом богом забытом месте?
Я держусь молодцом, стараюсь сильно не давить на имперца, ведь таким образом могу вызвать ненужные подозрения. Пока ещё не разобрался, почему он так отреагировал на меня и нужно по чуть-чуть прощупать почву.
— Я не могу сказать, пока не узнаю, почему старший здесь, да ещё и в такой одежде, — он твёрдо покачал головой, предлагая мне рассказать немного о себе. Не буду бить его или кричать, что он недостоин. Мне не сложно выдать пару слов о том, что я здесь делаю, большего ему не обязательно знать.
— Ох, давно это было, — я почесал лоб и сделал задумчивое выражение лица, — Меня отправила сюда семья, когда мне стукнуло десять…— стоило мне это сказать, как лицо парня побледнело, — Жестокие тренировки помогут раскрыть мой талант на полную, слышал о таком? — я улыбнулся, смерив его взглядом.
— Слышал-слышал! — судорожно ответил имперец, — Говорят, что Элизары таким образом выращивают своих сыновей, чтобы потом отправлять в лучшие школы континента…
Элизары? Это получается семья какая-то? Черт, хочется расспросить его об обстановке на континенте, про который он упомянул, но я сразу же выдам себя с потрохами. Как же поступить? Как вывести его на чистую воду?
— Что имперец делает здесь? — томным голосом спросил я, — Тоже покусились на этот кусок золота?
— Кусок золота? — он приподнял брови, — Я не знаю…— парень покачал головой и повернулся в сторону, чтобы отхаркнуть скопившуюся во рту кровь, — Подобные мне, лишь солдаты удачи, которые надеются на свой кусок в этой заварушке. А кто не хочет стать сильнее и вырваться из имперской хватки?
— Когда это твой единственный шанс на возвышение, ты сделаешь всё, чтобы вгрызться в эту кость, я тебя понимаю, — я присел на корточки перед ним и кивнул головой. Голос и лицо у парня полны грусти и обиды, нет, не на империю, а на собственное бессилие. Почему-то я смог это прочитать в его чёрных глазах. Это чувство знакомом мне, ведь я был очно таким же месяц назад, если не больше.