— ХВАТИТ! Хватит…— его голос перешёл на шёпот, пока он полностью не замолчал, — Я не знаю, что нам делать… Мы словно крысы, запертые в клетке. Будем биться против непобедимого врага, встретим участь хуже смерти! Попытаемся бежать… Но куда? Куда нам идти⁈ — он сморит на меня, но я не знаю, как ответить на эти вопросы. В голове есть только одно место, куда дикари вроде него могут отправиться.
— Так почему бы не бежать в запретную зону? Имперцам понадобилось очень много времени, чтобы вторгнуться в великий лес, так почему вы не хотите спрятаться там и начать новую жизнь, на новом месте? Неужели ты не думал об этом? — произнёс я.
— Невозможно, — старик упрямо покачал головой, — Это смерть без шанса на погребение!
— Ха-ха-ах! — я рассмеялся во всё горло, — Так умрите пытаясь, чем склонить головы вы проигрышной борьбе с непреодолимой стеной, которая сомнёт вас катком, не оставит и мокрого места.
— Неделя, через неделю имперцы вторгнутся в безопасное кольцо, а у вас по-хорошему есть три дня, — я покачал головой и отошёл от старика. Не поворачивая головы произнёс: — А у вас есть всего три дня на то, чтобы покинуть это место. Думай, старейшина Аншейн, чего ты искренне желаешь своим людям, которые верят в тебя и ждут твоего решения.
На этой ноте противостояние между мной и Аншейном подошло к концу. Больше не будет склоков за спиной, не будет упрёков и презрительного взгляда со стороны. Умрёт деревня или попытается выжить в запретной зоне — уже не важно. Я сделал все зависящее от меня и теперь просто хочу поспать. У меня нет сил думать, нет сил идти. Всё перед глазами начало плыть, словно я оказался посреди густого тумана. Голова разрывается от накатывающего гула, а земля уходит из-под ног. Слышу чей-то надрывающийся крик, который пробивается сквозь пелену тумана, укутавшую меня в тёплое одеяло со всех сторон:
«ОТЕЦ!»
Глава 20
Что с тобой не так, старик Ган?
Проснулся на своей кровати от того, что болят руки, да и в принципе всё тело. В горле пересохло, жутко хочется пить. Разлепил свинцовые веки и кое-как поднялся на ноги. Первым делом посмотрел на искалеченные руки. Изо рта вырвался шипящий звук, ведь кожа почти срослась. Понятия не имею, как подобное могло произойти, ведь чётко помню, что перед тем, как потерять сознание, моя плоть полностью исчезла с левой руки, но…
— Какого хрена произошло? Неужто Байер намазал мазью искалеченные пальцы? — окинул взглядом полочки с баночками, внутри которых есть всё, начиная от обычной мази с очень низким содержанием полезных свойств и заканчивая истинной мазью, где с этим уже особых проблем нет. Все на своих местах, никто ничего не трогал. Почесал лоб и зашипел от боли: хоть кожа местами полностью вернулась, есть ещё участки, покрытые тонким слоем розовизны. При малейшем касании они сразу же начинают жутко чесаться и болеть. Причём эта боль ни на что не похожа — сильная и пронизывающая до самой головы.
Вернулся на кровать, присел на самый край и попытался вспомнить ощущения от прошедшей битвы. Это невероятный опыт, который получить удастся не каждый раз. Я смог выиграть у самого старейшины, человека, который наводил страх на каждого в деревне. Любой охотник почитает его, как своего отца, а чужаки, попавшие в его руки, погибали мучительно и долго.
— Невероятно! — я поджал губы от волнения. Перед глазами до сих пор стоит картинка того момента, когда я отбил его левую руку и нанёс мощный удар в грудь. Тогда я уже понял, что исход битвы предрешён, и осталось только немного промыть мозги этому чёрствому старикану. Надеюсь на то, что он благоразумен и отведёт людей из этого места. Осталось два дня, и, если он не сможет уйти по истечении этого времени, будет уже слишком поздно. Не стоит недооценивать хорошо сгруппированную армию, которая вдоль и поперёк состоит из практиков стадии мёртвой плоти. Чуть зазеваешься — и они уже наступили тебе на хребтину. — Что он имел в виду, когда кричал о том, что его змей пропал? — я прищурил глаза и попытался подумать насчёт этого.
В голове сразу же всплыли слова Маркуса о градации охотников и уровнях дара. Старик находится на четвёртом уровне, а значит, что его метка ожила. Да, змей стал реальным в прямом смысле этого слова. По всей видимости, что-то произошло не так, и оживший змей не смог атаковать меня исподтишка, и, похоже, я примерно догадываюсь, кто стал этой самой проблемой.
«Малой, ты где?» — пытаюсь позвать его в мыслях. Авось получится, и игривый кошак посетит своего раненого отца. «Малой?» — первая попытка не увенчалась успехом, поэтому я продолжил взывать к коту, проверяя границу нашей связи. Насколько далеко доходит моя мысль? Мне понадобилось, как минимум, десять минут, чтобы в своей голове услышать моложавый, слегка пищащий голосок: