Эта трансформация не пугала меня, скорее наоборот — она казалась естественным следствием развития дьявольского ядра. И, что самое главное, изменённая рука была гораздо эффективнее в ловле частичек небесной энергии.
Протянув её в пространство, я начал медленно «прочёсывать» воздух вокруг себя. В обычное время крошечные искорки небесной энергии носились в воздухе хаотично и поймать их было довольно сложно. Но сейчас, возможно из-за присутствия поблизости Саймона с его кристаллом духа, концентрация энергии была выше обычного.
Каждая пойманная частичка словно растворялась в иллюзорной руке, передавая своё содержимое прямо в ядро стихии молнии. Процесс шёл медленно, но стабильно. За час медитации я мог поймать столько энергии, сколько обычно накапливалось за целый день обычной практики.
Через несколько часов произошло нечто необычное. Протягивая иллюзорную руку в очередной раз, вдруг ощутил нечто совершенно иное — не крошечные искорки обычной небесной энергии, а мощные, пульсирующие всполохи чего-то другого.
Алая энергия, которая до боли напоминала ту, что я встретил в башне алхимиков.
Она носилась в воздухе крупными сгустками, оставляя за собой алые следы. В отличие от обычной небесной энергии, которая казалась нейтральной, эта источала ощущение смерти, боли и разрушения. И что самое поразительное — она шла со стороны главных ворот крепости.
Я осторожно попробовал поймать один из сгустков. Изменённая рука схватила его без проблем, но вместо того чтобы направить энергию в ядро стихии молнии, она автоматически потекла в дьявольское ядро.
Эффект был потрясающим. Если частичка обычной небесной энергии давала минимальный прирост силы, то один сгусток кровавой Ци равнялся сотне обычных частичек. Дьявольское ядро, которое до этого развивалось черепашьими темпами, вдруг начало заметно расти.
Но сила шла не даром. Вместе с приростом энергии я почувствовал нечто ещё — странные образы. Чьи-то предсмертные крики, запах крови, ощущение разрывающихся когтей и клыков… Всё это длилось всего мгновение, но оставило неприятный осадок.
Тем не менее, я продолжил. Энергии было так много, что мог позволить себе быть разборчивым. Ловил только те сгустки, которые казались «свежими» и менее насыщенными чужими эмоциями.
С каждым часом количество Ци только увеличивалось. Что-то происходило у главных ворот — нечто кровавое и масштабное. Монстры атаковали крепость? Или, возможно, группы исследователей возвращались с большими потерями?
Желание выяснить источник этой энергии росло с каждой минутой. Моё дьявольское ядро буквально пожирало кровавую Ци, и прогресс был настолько быстрым, что я почувствовал возможность прорыва. Не сейчас, конечно, но в обозримом будущем.
К тому же, начал понимать, что произойдёт, если я останусь в крепости надолго — мне попросту не хватит источников для развития дьявольского ядра. Крепость была безопасным местом, а значит, смертей здесь относительно мало. А за стенами…
За стенами царил хаос — постоянные битвы, смерть, кровь. Именно то, что нужно для развития второго ядра. И чем дольше я медитировал, ловя всё новые и новые сгустки кровавой энергии, тем сильнее становилось желание покинуть крепость.
Часы текли незаметно. Алый туман продолжал поступать волнами, то усиливаясь, то ослабевая. Самые мощные всплески приходились на время перед рассветом, что наводило на мысли о ночных атаках монстров.
Постепенно, по мере приближения утра, поток кровавой энергии начал иссякать. Последние сгустки были настолько слабыми, что едва стоили усилий, зато дьявольское ядро заметно окрепло.
Открыв глаза, я почувствовал странное состояние. Физически был абсолютно бодр — медитация прекрасно заменяла сон. Но ментально ощущались последствия поглощения алой энергии. Всю ночь я впитывал не только её, но и эмоции, связанные со смертью и болью.
Это не делало меня жестоким или кровожадным, но определённо оставляло отпечаток. Я стал более равнодушным к страданиям других, более прагматичным в оценке человеческой жизни. Не то чтобы это было плохо для практика, но всё же настораживало.
Встав с пола, размял затёкшие мышцы и подошёл к окну. Солнце уже поднималось над горизонтом, окрашивая серое небо в тусклые оранжевые тона. На улицах начали появляться первые прохожие — большинство из них выглядели уставшими и настороженными.