Протянув руку, начал медленно двигаться в том направлении, где, как мне казалось, должны были находиться скалы. Каждый шаг давался с огромным трудом, ветер пытался сбить с ног, а снег залеплял глаза и забивался в нос.
Внезапно услышал приглушённый крик где-то справа. Байер! Повернув в ту сторону, я начал пробираться сквозь снежную завесу.
— Алекс! — прокричал он, когда расстояние между нами сократилось до нескольких метров. — Здесь! Я нашёл флажок!
Действительно, в снежном вихре едва различимая красная точка была очередным маркером, поставленным предыдущими путешественниками. И что самое важное, он указывал в сторону скал.
— Держимся рядом! — заорал во всё горло. — И следуем по флажкам!
Это был наш единственный шанс. В такой буре даже опытный путешественник мог заблудиться и ходить кругами, пока не кончатся силы, но красные флажки были видны даже в этом хаосе, служа спасительными маяками.
Это была настоящая борьба за выживание. Каждый метр давался огромным трудом, каждый вдох был болезненным, каждое движение требовало невероятных усилий.
Небесная энергия внутри моего тела почти остановилась. Я чувствовал, как защитные функции организма начинают отказывать. Руки и ноги почти перестали слушаться, реакция замедлилась.
Даже Байер начал подавать признаки истощения. Его движения стали более резкими, менее координированными. В его дыхании появились хрипы.
— Сколько ещё? — прокричал он, цепляясь за очередной флажок.
— Не знаю! — честно ответил я. — Выбора нет — только вперёд!
И тут сквозь снежную завесу увидел тёмное пятно. Сначала подумал, что это обман зрения, но пятно становилось всё отчётливее. Скала! Огромная чёрная скала, которая вздымалась из снега как монолитная стена.
— Скала! — заорал что есть мочи. — Скала впереди!
Последние метры мы практически ползли, цепляясь друг за друга и используя каждую неровность на пути как опору. Ветер здесь был ещё сильнее, а скальные образования создавали завихрения, которые швыряли нас из стороны в сторону.
Наконец, мы добрались до каменной стены. Прижавшись к ней спиной, мы ощутили относительное облегчение — она хотя бы частично прикрывала от прямых ударов ветра.
— Нужно найти пещеру или расщелину! — прокричал я. — В такую бурю на открытом воздухе не выжить!
Мы начали медленно продвигаться вдоль скалы, ощупывая каждый изгиб и трещину. Руки почти не чувствовали камня из-за холода, но продолжали методично исследовать поверхность.
— Здесь что-то есть! — прокричал юноша. Его голос звонкий, отчего даже завывающий ветер не был ему помехой.
Подошёл ближе и почувствовал, как из расщелины в камне дует более тёплый воздух. Не тёплый по меркам нормального климата, но определённо мягче, чем снаружи.
— Пещера, — констатировал я с кривой улыбкой на лице, но когда мы заглянули внутрь, улыбки с наших лиц мгновенно исчезли.
У входа в пещеру, прямо на снегу, лежали тела.
Четыре человека — вернее то, что от них осталось. Они были заморожены насмерть, превратившись в ледяные статуи. Хуже всего было состояние тел, они растерзаны. Глубокие рваные раны, оторванные конечности, вспоротые животы.
— Твою мать, — прошептал Байер, разглядывая ужасную картину.
Один из мёртвых практиков всё ещё сжимал в руке меч. Оружие было наполовину вонзено в снег, словно он пытался им опереться в последние мгновения жизни. У другого отсутствовала целая рука, она лежала поодаль, всё ещё сжимавшая рукоять кинжала.
По одежде и экипировке было видно, что это не новички — качественная броня, хорошее оружие, походное снаряжение. Всё это говорило об опытных практиках, знающих своё дело.
— Не спешим входить, — остановил я парня, который уже было направился к входу в пещеру. — Сначала осмотримся.
Мы медленно обошли вход, изучая следы. На снегу были отчётливо видны пятна крови — много крови. Судя по их расположению, битва была жестокой и длительной. Защищаясь, практики отступали к пещере, но что-то не дало им скрыться внутри.
— Смотри на раны, — указал на одно из тел. — Что это за хренотень?
— Да, слишком ровные и глубокие. Что могло нанести такие повреждения? — Байер опустился на колени перед разорванным телом, чтобы внимательно изучить детали.
Я не ответил, но в душе уже зарождались тревожные подозрения. Эти раны напоминали мне кое-что очень знакомое и неприятное.
Внезапно ветер стих — не до конца, ведь буря всё ещё бушевала, но около пещеры образовался относительно спокойный коридор воздуха. И в этой тишине я смог сосредоточиться на том, что вдруг ощутил краем сознания.