Зеленоватое свечение мха создавало сюрреалистическую атмосферу. Мой голубой свет смешивался с зелёным свечением, окрашивая всё вокруг в нереальные тона. Тени плясали на стенах, создавая иллюзию движения там, где его не было.
— Это уже не просто мох, — заметил я, остановившись перед особенно густым наростом. — Смотри, как он разросся.
В некоторых местах мох образовывал почти метровые наслоения. Он свисал с потолка длинными космами, создавал причудливые формы на стенах, местами даже частично перекрывал проход.
Малой спрыгнул с моего плеча и осторожно обнюхал один из наростов:
— Он не живой, — сообщил кот. — Но это не обычная растительность. В нём есть что-то ещё… что-то неестественное.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Не могу точно сказать, — кот покачал головой. — Но моя родословная память подсказывает, что подобные вещи могут быть очень опасными.
Мы продолжили путь, всё более настороженно оглядывая стены, затянутые светящимся мхом. Воздух стал ещё более густым, дышать становилось труднее. Кисло-сладкий запах усилился до такой степени, что начинал вызывать тошноту.
Байер время от времени останавливался, прислушиваясь к чему-то:
— Мне кажется, или здесь есть какие-то звуки? — спросил он, повернув голову к одной из стен.
Я тоже прислушался. Действительно — если сосредоточиться, можно было различить очень тихие звуки, что-то похожее на шепот или шелест листьев на ветру, но вот ветра в глубине пещеры не было, а листьев тем более.
— Звуки идут от мха, — мне понадобилось несколько минут пристального вслушивания в этот странный шум, чтобы понять это, — Эта херня похожа… Оно что, дышит? — дрожащим голосом выдал я.
Это открытие не добавило нам уверенности, но выбора не было. Пещера была единственным укрытием от смертоносной бури снаружи, и мы должны были продвигаться вперёд.
Примерно через полчаса пути Байер внезапно остановился у одной из стен, заросшей особенно толстым слоем мха:
— Алекс, иди сюда, — позвал он, указывая на стену. — Мне показалось, что я что-то увидел.
Приблизился, поднеся свет поближе к стене. В зеленоватом мерцании мха действительно можно было различить некие очертания, словно что-то крупное скрывалось под толщей наростов.
— Тебе не кажется, что это напоминает человеческие очертания? — спросил Байер.
— Не знаю, — честно признался. — Возможно, неровность в стене, возможно… что-то другое.
Байер подобрал с пола обломок клинка — судя по всему, часть меча одного из погибших здесь практиков. Острый край металла всё ещё сохранял остроту, несмотря на пребывание в сырой пещере.
— Хочу проверить, — сказал он, приближая обломок к стене.
— Осторожно, — предупредил его. — Мы не знаем, как этот мох отреагирует на повреждения.
Байер осторожно коснулся острым краем обломка поверхности мха и начал медленно раздвигать густые наросты в стороны. Светящиеся нити легко разделялись, обнажая то, что скрывалось под ними.
То, что мы увидели, заставило нас отшатнуться назад.
Под слоем мха находился упырь — такой же, как те, что мы убили у входа в пещеру, но этот был в ещё более жутком состоянии — его серая кожа покрыта сетью тончайших корней, которые врезались прямо в плоть. Корни пульсировали, будто бы по ним текла какая-то жидкость.
Самое страшное то, что упырь был жив. Его грудь едва заметно поднималась и опускалась, а красные глаза хотя и были неподвижными, всё ещё светились тусклым светом.
— Охренеть! — прошептал Байер, отступая на шаг. — Он ещё жив!
— Не жив, — я нахмурил брови, внимательно изучая опутанное тело. — Мох использует его как… кусок плоти для питания.
Корни мха действительно врезались глубоко в кожу упыря, образуя сложную сеть, которая охватывала всё тело. В некоторых местах корни были настолько толстыми, что выглядели как дополнительные вены или артерии.
— Значит, все эти кости… — начал Байер.
— Возможно, не все погибли в бою, — закончил я его мысль. — Некоторые могли быть пойманы этим мхом и использованы как пища.
Малой внимательно изучал опутанного упыря, его хвост нервно подёргивался:
— Это не просто растение, — заключил он. — Это что-то гораздо более сложное. Возможно, даже разумное.
— Разумное? — переспросил Байер.
— Посмотри на паттерн роста, — объяснил кот. — Мох не растёт случайно. Он целенаправленно опутывает жертву, прорастает в неё, использует её ресурсы. Это требует определённого уровня планирования.
В этот момент произошло нечто, что заставило нас всех замереть от ужаса.