Весь туннель внезапно содрогнулся. Это не землетрясение — нечто другое, будто вся пещерная система ожила и начала двигаться. Мох на стенах вспыхнул более ярким светом, его шелест превратился в отчётливо различимый звук. Это было что-то среднее между вздохом и стоном.
— Что происходит? — воскликнул Байер, оглядываясь по сторонам.
Ответ пришёл немедленно — стены пещеры начали трясти с нарастающей силой. С потолка посыпались камни — сначала мелкие, потом всё крупнее и крупнее. Грохот эхом отдавался в туннеле, становясь оглушительным.
— Все к стенам! — крикнул я, прижимаясь к ближайшей стене и прикрывая голову руками.
Следующие десять минут превратились в сущий ад. Пещера сотрясалась, словно находилась в эпицентре землетрясения. Камни сыпались сверху непрерывным потоком, пыль поднялась такая, что нечем было дышать. Грохот был настолько громким, что заглушал даже наши крики.
Я прижался к стене, защищаясь от падающих обломков, и пытался не потерять Байера из виду. Мой голубой свет мерцал в пыльном воздухе, создавая жуткую атмосферу и в какой-то момент мне показалось, что мы полностью беззащитны перед природой. Каким бы ты сильным практиком не был, пережить крушение тысяч тон себе на голову буквально невозможно!
Байер находился в нескольких метрах от меня, также прижавшись к стене и прикрывая голову руками. Малой забрался мне за пазуху и там притаился, дожидаясь конца этого кошмара.
Постепенно сотрясения начали ослабевать. Камни всё ещё падали, но уже не так интенсивно. Грохот перешёл в глухие удары, потом в отдельные звуки падающих обломков.
Наконец, всё стихло.
Мы медленно поднялись, отряхиваясь от пыли и фрагментов этого мха. Воздух был настолько насыщен пылью, что видимость упала почти до нуля даже с моим освещением.
— Все живы? — прокричал я, пытаясь разглядеть Байера в пыльной мгле.
— Жив! — ответил он, кашляя. — Но что это было?
— Не знаю! —крикнул я, осматривая потолок. — Самое главное, чтобы проход назад не завалило!
Малой высунул голову из-за пазухи и лениво выдал:
— Плохие новости, — сообщил он. — Путь назад заблокирован.
Мы осторожно вернулись по туннелю, проверяя его слова. Действительно — примерно в ста метрах от нашего местоположения проход был полностью перекрыт огромными валунами — некоторые из них были размером с человека, и сдвинуть их невозможно.
— Значит, выхода назад нет, — констатировал Байер, осматривая завал.
— Зато есть выход вперёд, — ответил я, поворачиваясь лицом к глубине пещеры. — И теперь у нас нет выбора — только идти дальше.
— Не нравится мне всё это. — произнёс Байер.
— Мне тоже не доставляет, когда всё зависит не от наших решений, а от случайности, — пожал плечами. — Да и как я уже говорил, другого выхода у нас всё равно нет. Мы либо пойдём вперёд и попытаемся взять свой шанс, либо… А, вашу ж мать, — снова посмотрел на завал — пыль едва осела и теперь на сердце вдруг стало тяжело, — Либо уже нет…
Мы вернулись к месту, где обнаружили опутанного мхом упыря. Обвал не повредил эту часть туннеля, но атмосфера стала ещё более зловещей. Мох светился ярче, словно обвал каким-то образом активизировал его.
— Что ж, — сказал я, собираясь с духом. — Пошли дальше.
…
Тем временем, в крепости, Саймон начинал свой день с тяжёлого кашля. Толстяк проснулся раньше обычного не потому что выспался, а потому что очередной приступ разбудил его среди ночи. Кристалл духа, который дал ему Алекс, действительно помогал, но эффект становился всё слабее с каждым днём.
— Твою мать, — прохрипел он, садясь на край кровати и растирая грудь. — Хотел бы я знать, сколько времени у меня осталось, — хоть он и говорил с улыбкой на лице о своей смерти, но это было только в присутствии Алекса и его компании. На деле это его очень пугало и душевная боль становилась сильнее день ото дня.
Встав с постели, толстяк подошёл к окну и выглянул на улицу. Раннее утро в крепости не отличалось особым оживлением, ведь большинство жителей ещё спало, и лишь редкие прохожие торопились по своим делам. Серое небо обещало очередной унылый день, но Саймону было не до погоды, так как у него была своя миссия.
Одевшись в свой поношенный, но всё ещё приличный камзол, толстяк спустился в общий зал таверны. За стойкой уже хлопотал знакомый бармен, готовясь к новому дню.
— Доброе утро, мастер, — поприветствовал его мужчина с вежливой улыбкой. После вчерашнего инцидента с Алексом он относился ко всем спутникам молодого алхимика с почтением.
— Утро, — буркнул Саймон, присаживаясь на высокий стул у стойки. — Кофе есть?