— Ещё один, — констатировал Байер, указывая на неподвижное тело.
Монстр был полностью опутан мхом. Тонкие корни проросли сквозь его серую кожу, образуя сложную сеть, которая пульсировала в такт с общим свечением. Красные глаза были закрыты, грудь слабо поднималась и опускалась.
— Он спит? — удивился Байер.
— Не спит, — ответил я, внимательно изучая опутанное создание. — Мох его… переваривает.
«Они все спят и видят сны» — добавил Малой. «Мох держит их в таком состоянии, пока полностью не поглотит их жизненную силу»
Мы осторожно обошли неподвижного упыря и двинулись дальше. Чем глубже мы заходили, тем больше таких фигур встречалось на нашем пути.
Сначала их было всего несколько, потом они начали попадаться всё чаще — через полчаса мы уже с трудом находили свободное место, чтобы поставить ногу, не наступив на чьё-то опутанное тело.
— Сколько же их здесь? — прошептал Байер, осторожно перешагивая через очередную фигуру.
— Десятки, — ответил я. — Возможно, сотни. Все те практики, которые когда-то забрели сюда и оказались в этой ловушке… Самим бы не вляпаться, да и не понимаю я, каким образом эта срань смогла оплести их.
Картина была поистине жуткой — мужчины и женщины, молодые и старые, в остатках доспехов разного качества. Каждый их них лежал в неподвижности, опутанный мхом. Некоторые были в лучшем состоянии, другие уже наполовину переварены — от них остались только кости, обтянутые корнями и слегка белёсой кожей.
— Это могила, — тихо сказал Байер. — Огромная могила.
Вдруг Малой остановился, его уши встали торчком:
«Впереди что-то есть» — предупредил он.
Я напрягся, всматриваясь в зеленоватый полумрак впереди. Сначала не видел ничего особенного, но вдруг заметил странное движение — оно медленное, неестественное, словно в нашу сторону прётся пьяный человек. Вот только подобного здесь невозможно встретить и на ум пришло только одно…
— Байер, — тихо позвал я. — Впереди один из них движется.
Мы замерли, наблюдая за странной фигурой в отдалении. Она медленно поднималась, раздвигая густые заросли мха. Каждое движение было корявым, как у дешёвой марионетки.
Когда монстр полностью встал, я увидел то, что заставило меня похолодеть.
На его голове, прямо на макушке, рос красный цветок.
Это было нечто среднее между розой и орхидеей, но в десять раз крупнее любого нормального цветка. Ярко-алые лепестки медленно покачивались из стороны в сторону, будто бы вторя движениям самого упыря. В центре цветка зияла тёмная полость, из которой время от времени сочилась какая-то жидкость.
— Что за хрень? — прошептал Байер, инстинктивно сжимая кулаки.
— Паразит, — ответил я, не отрывая взгляда от жуткого создания. — Этот цветок контролирует упыря — использует его тело как марионетку. Разве ты не помнишь? Ту разрушенную деревню, которая стала кладбищем из мертвецов… У них тоже были подобные цветы на голове!
Я прекрасно помню опасность эти трупов, но там были простые люди, а здесь самые настоящие практики, которых слабыми никак не назовёшь.
Байер услышал меня и сделал широкий шаг назад, осторожно вглядываясь в неуклюжие движения марионетки. Сейчас мы куда слабее, и в таком тесном тоннеле убить это существо будет практически невозможно.
Неживой медленно повернул голову в нашу сторону. Его красные глаза мутные, полностью лишённые разума. Правда, цветок на голове пульсировал более ярким светом, словно реагируя на наше присутствие.
— Он нас заметил, — констатировал Байер.
— Да. И сейчас нападёт, — я сглотнул комок, который встал поперёк горла и крепко сжал кулаки. Ещё никогда прежде мне не доводилось лишаться всей своей силы, особенно в момент неминуемого противостояния с очень опасной тварью.
Тварь начала двигаться в нашу сторону. Движения были медленными, но неумолимыми. С каждым шагом цветок на его голове покачивался, источая едва заметное свечение.
— Готовься, — сказал я. — Оно уже здесь, будь осторожен, сейчас у нас едва ли хватит сил, чтобы справиться даже с самой слабой особью…
Бой начался, едва упырь приблизился к нам на расстояние вытянутой руки.
Тварь была сильной — увидел это сразу, как только он нанёс первый удар. Его когти рассекли воздух с такой скоростью, что я едва успел увернуться. Без поддержки небесной энергии мои рефлексы были гораздо медленнее обычного.
— Берегись! — крикнул Байеру, едва уклоняясь от очередной атаки.
Парень понял это и без моих слов. Он бросился вперёд, полагаясь только на физическую силу и опыт. Удар кулаком пришёлся точно в грудь упыря, но эффект был удручающим — неживой даже не покачнулся, хотя обычно кулак Байера мог бы снести с ног многих.