— Чего ты там возишься, Самоха?! — Голос Гнуса то приближался, то удалялся, но Димка не оборачивался, целиком поглощённый условием вставшей перед ним задачи. — Давай, шевели булками, а то кабздец нам с тобой!
Димка утёр застилающий глаза пот, крутанул ручку газа на себя, снова навалился на ножку. Мотор утробно провернулся, из глушителей повалил дымок. «Что и всё?!» — читалось на лице Димки удивление. Чёртов тарантас оказался против! Он был заодно с тварью — это ясно, как божий день! Не ясно, что делать дальше…
Правую ногу обожгло.
Димка вскрикнул. Оступился и сел. Сверху на него повалился байк, сгибая в бараний рог. Мальчик заорал уже по-настоящему, слыша, как хрустят кости. В ушах стоял жуткий вой, перед взором плясали синие вспышки. Пахло окалиной, как если бы поблизости работала бригада сварщиков. Свет резко померк, байк сверху трясло, будто в лихорадке. До Димка поздно дошло, что мотоцикл завёлся. Как такое получилось — соображать не было времени. Хотя и так понятно, что случайно повернулся при падении замок зажигания. Дёргать ножку было не обязательно, байк отнюдь не старенький «Минск», а система с «мозгами»!
Димка не сдержал радостного возгласа, чувствуя приток сил, которых всё равно не было достаточно, чтобы выползти из-под мотоцикла. Чёртов Гнус куда-то запропастился, а потому Димка костерил друга на чём свет стоит… и явно вслух, потому что первое, что сказал Гнус объявившись, это: умолкни, дебил. Димка мгновенно заткнулся, понимая, что силы нужно беречь для другого.
Вдвоём ребята легко подняли байк. Гнус помог подняться, протянул скомканный свёрток.
— Это ещё что?
— Надевай. И поживее.
Свёрток оказался набором курток. Сам Гнус уже был облачён как минимум в три.
— Я это не одену!
— Живее, говорю! Это спасёт тебе жизнь, бестолочь!
— Но ведь… они все мертвы. Я видел.
— И что с того?! — потерял терпение Гнус. — Это наш единственный шанс выбраться! Или ты не понимаешь, что этот ураган просто разорвёт нас на части?!
Димка увидел, как по байку застучали синие огоньки, сдирая эмаль и продавливая металл. Редкие «капли» попадали и в тела. Вырывали клочья ткани и куски плоти, причиняли острую боль, которую Димка уже практически не ощущал.
Гнус ждал, морщась от «укусов», пока Димка, скача на одной ноге, накидывал на плечи куртки.
— Эту на голову! — отобрал он последнюю и намотал Димке вместо тюрбана. — Башка поважнее жопы будет! Готов?
Димка кивнул, вжимая голову в плечи. Ураган гудел, как растревоженный улей. То тут, то там гремели взрывы — то детонировали бензобаки разбросанных по полю байков и сгрудившихся на проезжей части автомобилей.
— Поганые ублюдки! — выругался Гнус. — Значит так, залезай на бак и вот, держи как щит.
Димка сам не понял, как оказался верхом на бензобаке, с обшивкой боковой дверцы от почившей «десятки».
— Чё ты придумал?
— Держи впереди, иначе сучёныши продырявят бак, и мы с тобой погибнем, как олухи! Сечёшь?!
Димка не успел ответить; Гнус вскочил сзади, дал газу, да такого, что байк встал в козла! Во все стороны полетела грязь, Димка поздно сообразил, что прикусил язык. Когда полость рта наполнилась слюной, вперемешку с кровью, они уже неслись незнамо куда, подпрыгивая на ухабах. Думать ни о чём не получалось, да и не следовало этим сейчас заниматься, ещё и на такой скорости, когда ни зги не видно. Димка посчитал за благо сосредоточиться на сохранении равновесия, тем более что и болтало их из стороны в сторону изрядно, а тяжеленая дверца в руках неизменно тянула вперёд и вниз, под ясно различимый протектор переднего колеса.
Придуманный Гнусом щит справлялся хорошо, правда до поры до времени, когда Димка выпал из розового сна, поняв, что пока их ещё никто и не атаковал. Ощущение, будто они налетели на бетонную стену, иначе и не скажешь! Ладони осушило, суставы вывернуло, в голове всё перемешалось. Димка чудом не слетел с бака, хорошо Гнус удержал за шкирку, при этом отвлёкшись от управления. Колесо на что-то налетело, застонал металл, скорость резко упала, так что ребята чуть было не вылетели из седла вдвоём. Гнус выругался, выровнял байк, резко развернулся.
— Ты чего творишь?! — В данный момент Димка был зол на весь белый свет, так что Гнус очень кстати подвернулся под руку. — Угробить нас хочешь?!
— Должок у меня остался, — Гнус вещал голосом какого-то киношного супергероя, так что Димке тошно стало.
В ярко-синем мареве поднялась сгорбленная тень. Прихрамывая, медленно побрела на ребят и впрямь как в голливудской франшизе. Димка сглотнул ком; в горле мгновенно пересохло. Сказать ничего не получалось, а потому Гнус, подохнув, так и не узнает, каким дураком был при жизни! Блеснула ослепительная вспышка. Жёлтым болидом ушла ввысь подорванная «саранчой» канистра. Тварь отбросило прочь. Во все стороны полетели куски обожжённой плоти. Рядом с байком в грязь воткнулась заточенная катана.
— Аста ла виста, бэби, — сказал Гнус, отпуская сцепление.
Байк снова встал на дыбы. Димка что есть мочи вцепился в руль, изнывая от желания дать Гнусу под дых, — подумать только, этот дятел развлекается, когда им угрожает смертельная опасность! Ну не идиот ли, спрашивается?!
— Пригнись! — крикнул Гнус, не дав додумать мысль.
Димка втянул голову в плечи, напрягся, готовый к очередному удару. Со всех сторон заскрежетало, дверцу чуть не вырвало из рук. В глазах потемнело, и только спустя пару секунд Димка сообразил, что с небес спустилась ночь, — они на полном ходу влетели в волну отчаянных камикадзе, готовых пойти на что угодно, лишь бы причинить как можно больший урон. Силы стремительно таяли, особенно в искалеченной руке. Бок превратился в один сплошной пульсирующий кровоподтёк — Димка понимал, что долго так не протянет, а потому, как только вакханалия над головой поутихла, крикнул во всё горло, надеясь, что Гнус его всё же услышит:
— Скорее, твою мать!
Груз в руках внезапно пропал; сделалось заметно светлее.
Они мчались по загородной грунтовой дороге, по всей видимости, удаляясь от шоссе. Мотор задыхался от выкрученного на полную газа. Подвеска накрылась к чёрту, так что от каждой очередной ухабы под колёсами хотелось выть. Дверцы в руках и след простыл: исчезла, будто в растворителе. Чего и говорить, ещё пара секунд и в неизвестность отчалили бы и они с Гнусом! Хорошо, что удалось прорваться. Пусть и неимоверно дорогой ценой, но они всё же выжили. Хотя… Если говорить о Гнусе, тот отделался за бесценок — дуракам везёт, тут ничего не попишешь.
— Ты точно знаешь дорогу? — крикнул Димка, отбросив обломки дверцы.
— Не-а, — отозвался Гнус. — Нужно найти тачку понадёжнее! На этом убожестве только со смертью в догонялки играть!
— И что ты предлагаешь?
— Хм… — Гнус задумался. — В детстве я всегда мечтал ограбить банк.
— Ты, случаем, головой нигде не приложился? — усомнился Димка.
Гнус пропустил колкость мимо ушей.
— Думаю, сейчас нам хватит и инкассаторской машины.
Димка намеревался уже послать Гнуса ко всем чертям, как вдруг понял, что друг прав — броня им сейчас и впрямь необходима. Так что к чёрту добропорядочность! К чёрту здравый рассудок!
А, к чёрту всё!
Глава 15
Мати разлепила ресницы. Попыталась подняться, однако долбанувшись затылком об невидимою преграду, решила повременить с опрометчивыми движениями до той поры, когда станет понятно, где она находится и что произошло. В голове царил полнейший кавардак, как если бы внутри рванула новогодняя хлопушка с конфетти — сору было много, а порядка мало. В ушах и вовсе звенело до тошноты. Перед взором копошились оранжевые кляксы, отчётливо пахло кровью.
— Стил? — Мати обшарила трясущимися руками пространство перед собой. Обнаружила стойку лобового стекла, бардачок, отсутствующую боковую дверцу. Всё перевёрнутое, как в глупой сказке.
«Я в машине, — пришла догадка. — Судя по тому, как врезался в тело ремень безопасности, вешу вверх ногами… Мы что, попали в аварию и разбились?! — Дальше паника, как и подобает в таких ситуациях, нарастала в какой-то жуткой прогрессии, потому что оказаться на встречке, под колёсами большегруза, Мати боялась превыше всего на свете: — Господи, да как же так? — Она принялась беспорядочно дёргаться, пространство вокруг стремительно раскручивалось, к горлу подступила тошнота. — Стил снова пил за рулём? Мы от кого-то убегали… Много синего, стрельба, крики людей. Полиция! Они преследовали, мы пытались оторваться. Была перестрелка! Потом… — Мати затихла, вспомнив хруст, с каким переломилась шея Стила. — Нет же, это разбилось лобовое стекло — человеческие кости не могут трещать так громко! — Звон в ушах сменился громогласным треском, как если бы в гигантской мясорубке проворачивали человеческое тело. Мати затряслась в истерике, зажала уши ладонями, невольно вскрикнув от пронзившей предплечье боли. — Надо найти Стила, чтобы развеять сомнения! Во что бы то ни стало найти! Возможно, ему требуется помощь! Может быть, он и впрямь умирает, пока я тут торчу вверх тормашками и думаю о всякой ерунде!»