— Милый, — Сандар подхватил мужа под руку, настойчиво направляя его к столу, иначе они еще не скоро позавтракают за всеми этими разговорами, — ты разве еще не понял, что наш род особенный? Пусть сами разбираются со своей любовью, а мы с удовольствием понянчимся с внуками, когда они появятся.
— Ты, как всегда, прав, любимый, — Анаш поцеловал ладонь Сандара, прежде чем пододвинуть его кресло к столу, помогая устроиться как можно удобнее. — Не будем торопиться. Эй, дети, вы завтракать будете?
Оставшиеся у входа целующиеся Камал и Ситар наконец оторвались друг от друга. Губы их слегка припухли, а глаза сверкали счастьем и любовью.
— Кажется, дети решили отложить завтрак, — вздохнул Анаш и махнул им рукой, разрешая удалиться.
Рядом с креслом Великого лорда тонко тявкнул щенок, совсем позабытый влюбленными ишан. Его мать сидела тихо, но и Верный, и Тень получили свою долю вкусностей со стола.
***
А Гириш и Нилам все же вернулись домой с супругом, когда ишан праздновали середину зимы. Одним супругом на двоих.
Через три года у Ситара родился сын-иша, которого назвали Джириш (Повелитель горы), а еще через пять лет Ситар обрадовал мужа, сказав, что у них к весне родится еще один сын — венценосный канти. К этому времени в роду эр Риар произошло еще два пополнения, и вновь это были канти. Так в мир Создателей вернулись венценосные — сила и красота народа ишан.
========== Бонус ==========
Конец осени. Верхняя долина. Дом мастера-оружейника Ракеша.
— Он просто боится, — Ракеш тяжело вздохнул, привлекая к себе взгляды сидевших с ним за столом Гириша и Нилама.
— Кого боится? Нас? — встрепенулся Гириш.
— Мы его никогда не обидим, — поспешил уверить мастера Нилам, но тот покачал головой.
— Вы меня не так поняли. Он не вас боится, он боится довериться. Боится, что его предадут. Тут и я виноват, и папа Инду, да и иша местные тоже, хоть и ненамеренно.
Мастер немного помолчал, отпивая из своей кружки дымящийся травяной напиток, а потом продолжил:
— Супруг был намного младше меня. Я уже стал знаменитым мастером, а он едва переступил порог второго совершеннолетия. Конечно, ему льстило, что на него обратил внимание такой иша, вот и согласился на брак сразу. Любви между нами не было. Я тоже хорош, повелся на смазливую мордашку и не заметил капризный характер самого балованного сына в семье. На южные острова к эльфирам мы перебрались практически сразу, как заключили брак. Поначалу ему все нравилось, потом у нас сын родился, и все его внимание оказалось поглощено Инду, но когда малышу исполнилось шесть лет, мой супруг заявил, что встретил своего истинного иша, одного из торговцев. Я понимал, что удержать его в семье мог бы только сын, но супруг как-то разом охладел и ко мне, и к нему, так что я его отпустил. Инду остался со мной. Малыш понял, что его бросил папа, и начал ходить за мной буквально по пятам, испугавшись, что и я его брошу. Кроме того, южные эльфиры живут не так, как наши материковые соседи. У южан такого понятия как «брак» не существует. Они создают временные союзы для рождения и воспитания детей, так что о верности в семье и речи быть не может. Мы среди южных эльфиров прожили несколько лет, пока я изучал их мечи и технику боя. Инду тоже боем на парных мечах увлекся, вкладывая в это занятие все свои силы, а незадолго до того, как он достиг первого совершеннолетия, мы вернулись домой. Тут, в поселке, иша — хорошие парни, все больше ремесленники, но и охотники есть, и пастухи, только традиции здесь такие, что они, выбирая себе канти, то с одним могут погулять, то с другим. Главное — границу дозволенного не переступать, а гулять не возбраняется. Вот тут Инду и замкнулся. Решил, что если не подпускать к себе иша, его измена не сделает больно. Он потому в Ала и вцепился, как клещ голодный. Решил, раз тот изувечен, никто на него не покусится. Потому и бегал за ним, убеждая, что лучшего мужа Алу не найти. Потому и иша всех гонял, за что получил прозвище «Ледяное сердце». Только Ал уже был влюблен и на все ужимки Инду смотрел, как на забавные проделки младшего брата. Я уж боялся, что совсем без внуков останусь, и тут вы явились… за оружием, а Ала увел Венценосный. Инду еще больше взбесился. Вот и гоняет вас почем зря. И хочется ему вам поверить, и страшно. А еще, думается мне, он выбрать никак не может, кто ему больше нравится. Долго еще думаете у нас жить? Насколько вашего терпения хватит?
Гириш и Нилам переглянулись. Лето давно прошло, осень уже заканчивалась, а они так и не продвинулись в деле завоевания сердца одного красавчика канти. Чего они только не испробовали. Подарки дорогие дарили, по горам в поисках цветов лазали, по утрам бои показательные для разминки и демонстрации себя устраивали. Работа в кузне только добавила объема мышцам, но вредный канти проходил мимо, как будто они пустое месте, а если и замечал, то только чтобы сказать какую-нибудь гадость, а потом фыркнуть насмешливо и уйти. Он явно испытывал их терпение, но иша все сносили, посмеиваясь только над неловкими попытками задеть за живое. И вот такое откровение. И вопрос — надолго ли их хватит?
— Надолго, — озвучил обоюдное решение Гириш и поднялся из-за стола. — Мы на охоту хотим завтра сходить, пока горные козы не ушли в низины.
— Дело хорошее, — одобрил Ракеш. — Еще дней десять и пойдет первый снег, в горы тогда хода не будет. Когда пойдете?
— Завтра утром и отправимся, в кузнице пока работы нет.
Мечи Гириша были уже давно готовы, так что оба иша оставались в долине только ради Инду, а чтобы не бездельничать, продолжали помогать мастеру в кузнице.
Нечаянно подслушавший разговор отца с гостями, Инду тихо попятился, молясь, чтобы его не заметили, но все обошлось. Если бы кто-нибудь заставил Инду говорить правду, он бы сказал, что оба иша ему нравятся. Очень нравятся! И это пугало его сильнее всего. Отец был прав. Он боялся довериться, боялся обжечься. Оба предлагали ему разделить жизнь, но как выбрать одного из двух? Гириш был нахальнее, живее и проворнее, тогда как Нилам спокойнее. Он больше помалкивал, но давал более дельные советы, и лицом был приятнее. Гириш был чуть выше, а Нилам шире в плечах. Нилам казался надежнее, тогда как Гириш — веселее. Что дороже? Что нужнее? Как понять? Кого выбрать? Кто не предаст? Потому он и злословил, огрызался, ворчал и строил из себя надменного недотрогу, не решаясь сделать шаг навстречу кому-нибудь из ухажеров. А тут еще и течка на днях должна была начаться, что не добавляло радости Инду.
Ночью в горы пришел первый заморозок. Камни, трава и еще не облетевшие кусты кизила покрыл иней, блестя в лучах рассветного солнца, словно серебро. В долинной части страны ишан морозов зимой практически не бывало, разве что проливные и холодные дожди шли, а вот в горах снег не был такой уж редкостью, так что местные жители готовились к холодному сезону основательно, запасались дровами, горючим камнем, мясом и шкурами. Гириш и Нилам покинули домик, который раньше занимал Камал, а теперь ночевали они, соорудив себе еще одну кровать. Гириш как раз закончил перебирать заплечный мешок, проверяя все ли они взяли, а Нилам запасался провизией и водой, поскольку никто не мог сказать, сколько времени им придется провести в горах, когда на пороге дома показался Инду с пустым глиняным кувшином в руках.
— Решили убраться? — спросил он, неласково оглядев обоих ишан. Дурное настроение никуда за ночь не делось, а бессонница после подслушанного разговора только ухудшила его. — Скатертью дорога! — рыкнул Инду, сильнее прижимая к груди кувшин.
— Не дождешься, милый, — тут же отреагировал Гириш, усмехнувшись. — Мы вернемся к тебе, даже если горы засыплет снегом.