– Где вы шляетесь?!
К нам, опираясь на трость, подходит Пельше. Старик сейчас выглядит значительно лучше. А полмесяца назад, на слушании моего персонального дела Арвид Янович имел вид живого мертвеца. Теперь же Пельше ожил. Видимо информация из айфона сначала подкосила «серого кардинала» Партии, но потом какой-то выход был им найден. Или выходы. Меня ведь не ставят в известность. И старик не только ожил, но и даже дал укорот консерваторам во главе с Сусловым. Сначала он развалил мое персональное дело – без комментариев и объяснения причин банально увез меня из райкома – и гудбай товарищи комсомольцы. А уже к вечеру в Свердловский райком нагрянула проверка. Разбираться с Константиновым и Перепелкиным приехал лично мой старый знакомый – глава всего советского комсомола товарищ Пастухов. Ох, и навел он шороху в этом курятнике!..
Ситуацию с газетным компроматом Пельше разрулил еще проще.
– Пойми, Виктор Станиславович – объяснял мне с глазу на глаз в Кремле глава партийного контроля сразу после успешного завершения слушания моего персонального дела – Начни мы сейчас оправдываться, Саттер и Ко тут же напишут, что не бывает дыма без огня. В суд на них подавать – еще больше бензина в пламя подливать. Твое имя будут трепать все то время, что идет процесс. А идти он будет до-олго! Западники обязательно постараются затянуть разбирательство. Поэтому мы поступим тоньше. Я распорядился организовать несколько утечек в западные СМИ о том, что ты – проект КГБ. Тебе сорок два года, песни за тебя пишет коллектив композиторов, жена у тебя не одна – а целых две. Может, и еще что-нибудь придумаем.
– Арвид Янович – я поперхнулся чаем – Это же бред!
– На то и расчет. Желтая пресса своими абсурдными публикациями полностью девальвирует все заявления Саттера, западные обыватели не будут знать, чему и кому верить. Потом мы выпускаем тебя на гастроли в Японию и США – все видят настоящего Виктора Селезнева и перестают верить разным домыслам.
Собственно, все так и произошло. Еще до вылета в Вену, зарубежная пресса запестрела такими статьями и фотографиями, что я только диву давался. Эти западные газеты присылали нам прямо из ЦК с фельдъегерем, так что мы читали журналистские «шедевры» одними из первых. Вся студия просто ухахатывалась над историями о «тайной жизни» Виктора Селезнева. Я грешным делом даже думал, сделать под эти статьи отдельную «доску почета» или юмора, но Клаймич меня отговорил. Просто собирал вырезки в отдельную папочку. Будет потом, что внукам показать.
– Мы не шлялись – я тяжело вздохнул и посмотрел поверх головы Пельше – Мы выходили купить жвачки.
– Виктор, что за детский сад? От делегации ни ногой! – старик постучал тростью об пол. На нас стали оборачиваться. Романов оторвался от разговора с вице-канцлером и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и тут же увидел, что Генсек призывно машет мне рукой.
– Вот, познакомьтесь – рядом с Романовым и австрияком стояло аж два переводчика – молодая женщина в строгом костюме и пожилой представительный мужчина – Виктор Селезнев. Краса и гордость советской эстрады. А это господин Герман Шмидт. Австрийский вице-канцлер.
Жму руку толстячку, внутренне морщусь от потных рук Шмидта. Но на лице моем благожелательная улыбка.
– Видел ваш новый… как это называется? – вице-канцлер возводит глаза к потолку – Клип! «Ты в армии». Очень… очень… – тут чиновник мнется – Хорошая, антивоенная песня. Очень в тему нынешних переговоров о разоружении.
Вот это новость! А Гор даже ни словом не обмолвился, что клип уже отправлен в ротацию на западные ТВ. Ведь мы только несколько дней назад, перед вылетом в Вену, выслали кассету в США дипломатической почтой. Нет, ну до чего же все-таки оперативно работают в Штатах.
– Спасибо, господин Шмидт – я прижимаю руку к сердцу – Мы очень старались. Возможно, я сумею порадовать вас еще одной новинкой, которую мы готовили всю прошлую неделю.
Ловлю заинтересованный взгляд Романова и молодой переводчицы. Последняя явно из поклонников Красных Звезд.
– Хм.. – Генеральный хмурится – А почему я ничего не знаю?
– Это должен был быть сюрприз – я начинаю импровизировать – Помните, Григорий Васильевич, вы мне рассказывали о подъеме на Западе общественных экологических движений? Защита природы, животных?