Эдвард выпил и не мог вести машину, поэтому взял такси. Когда автомобиль выбросил его перед нужной развилкой дороги, ночь уже сходила на нет, и Эдвард был трезв. Так что он понимал, что делает, шагая по лесу несколько миль в сторону океана, к старому полуразвалившемуся дому, в котором его жена прятала свою необычную тайну.
В небе кружили облака, и полная луна, уже начавшая убывать, лишь изредка показывала свое око.
Дом был темен и на этот раз никто не вышел встречать путника. Эдвард был этому рад, потому что до сих пор не придумал, что должен сказать. Как просить жену простить его, как самому смириться с новым знанием…
Она спала. Лежала на широкой двуспальной кровати поверх одеяла, скрючившись на боку и обняв колени руками. Серебристые волосы раскинулись за спиной усталой волной. В морщинках закрытых глаз еще не высохла влага.
Выйдя из-за туч, луна подсветила кожу сиянием алебастра, и Эдвард задохнулся, удивленный, как же прежде не видел изумительной красоты этой старой женщины, которую не могли испортить никакие морщины.
- Лунная богиня, - прошептал он, невольно потянувшись к лицу. Кожа оказалась бархатной и совсем не отталкивающей. Словно признаки старения были только внешними.
- Ты здесь? - Белла распахнула глаза, ощутив чужое присутствие. Лунные лучи преобразили ее лицо, позволяя увидеть юный облик сквозь личину старости.
- В болезни и здравии, - повторил муж слова клятвы, исправляя ошибку, допущенную из-за шока. Он не будет трусом, предавшим доверие жены из-за первых же возникших проблем.
- Ты серьезно? - шире распахнулись карие глаза. Женщина села, почти испуганно разглядывая молодого мужчину.
- Конечно, серьезно, - обиделся он, хотя понимал, что справедливо заслужил ее недоверие. - Прости, что я уехал, не поговорив.
- Тебя не пугает, что я старше тебя? И что я не человек?
- Пугает, - не стал лукавить мужчина. - Но мы с этим справимся.
Жили же они вместе уже целый год. И были счастливой, вполне благополучной семьей. А странности… Они есть у каждого.
Шумно выдохнув, женщина встала, пройдясь по комнате. Сидя на кровати, Эдвард наблюдал за женой в розоватой мгле подступающего рассвета, мысленно напоминая себе, что в действительности эта старая женщина - обладательница практически неземной красоты.
- Ты не поверишь, если я расскажу тебе, кто я такая, - вздохнула она, беспомощно разведя руками в стороны. - Прежде я уже пыталась, и ты называл меня сумасшедшей, даже обещал сжечь на костре. Еще ни разу из этой попытки не вышло ничего хорошего.
Эдвард решил пока пропустить мимо ушей слова о не первом разговоре - его мозг был не готов принять столько невозможных известий за короткий срок.
- Давай попробуем, - предложил он, заставляя себя ничему не удивляться.
- Хорошо, - сдалась печальная женщина. Эдвард видел облегчение в ее глазах, хотя там все еще таился страх. - Я расскажу тебе одну историю, легенду. К концу поймешь, что я имею в виду.
- Договорились, - кивнул муж, приготовившись внимательно слушать.
- Во времена, когда миром правили боги Олимпа, человек процветал. Зевс и Персефона, Дионис и Афина - не пустой звук.
Сейчас от прежнего величия остались только сказки.
Божеств было не очень много, но у каждого - своя роль. Боги сотворили людей и Землю, правили и преумножали, влюблялись, женились и рожали детей. Влюбиться в смертного считалось слабым поступком, но бывало и такое. Иногда боги даже даровали своим возлюбленным бессмертие, приближая их к касте богов.
Дети богов получали в свои владения новые царства.
Но со временем среди бессмертных проснулась жадность, все сложнее становилось достичь власти первых творцов. Начались большие войны, в которых боги всего лишь игрались, но умирали люди.
И тогда боги признали, что пришла пора заключить мир: покинуть землю и вернуться на Олимп. Времена всевластия закончились, землю следовало оставить тем, для кого и была она создана: людям.
Но не все были согласны с этим решением. Те, кого что-то привязывало к земле, не хотели уходить.
У Гипериона и Тейи было три дочери. Селена, самая младшая из них, владычица ночи, богиня луны и покровительница влюбленных, любовница самого Зевса, однажды влюбилась в смертного, Эндимиона. Прознал о том Зевс и разгневался на изменницу. Он наказал обоих хитроумным способом: одарил Эндимиона бессмертием, как тот просил, но отнял у него возможность пользоваться им. Бессмертный Эндимион заснул вечным сном, и все, что досталось влюбленной Селене, это смотреть каждую ночь на его безмятежное бессознательное лицо. Тысячелетия проходили в этой муке, но богиню грело понимание, что в противном случае Эндимион прожил бы короткую человеческую жизнь и умер.
Когда последние боги уходили с земли, Зевс отказался брать с собой неполноценного бога, и Селена решила остаться. “Смотрю, тебе недостаточно было страданий, - рассмеялся оскорбленный предательством любовницы Зевс. - Хочешь навечно оказаться запертой в мире примитивных смертных”.
Селена знала, что отказавшись от Олимпа, она уже никогда не сможет туда вернуться.
“Одно прошу, - молила она величественного, но мстительного бога, - верни Эндимиону то, что отнял. Верни ему возможность просыпаться и видеть новый день. Жаждешь мести – наказывай меня, но не его”.
“Хочешь прожить с ним одну человеческую жизнь? - молвил удивленно Зевс. - Ты понимаешь, что потом тебя ждет вечное одиночество?”
“Из-за меня он проклят тобой и погружен в вечный сон, - кивнула Селена. - Я должна отпустить его…”
Потрясенный силой любви женщины, Зевс уступил ее просьбе. Эндимион и Селена прожили прекрасную жизнь, родив пятьдесят одаренных детей, и когда старый Эндимион оставил этот мир, богиня была безутешна. Годами она бродила среди людей, не находя пристанища. Дети разбрелись по всему свету, не ведая, что мать их еще жива. Внуки и правнуки не знали своего величественного происхождения - это была цена, которую заплатила богиня за отказ самому Зевсу.