– Думаешь, я не пойму, да? Думаешь, ничего не вижу? Да по твоему лицу ведь все видно, Тань…
– И что же видно по моему лицу, Люд? – спросила Таня, с усилием улыбаясь.
– А то и видно, – с уверенностью проговорила Люда. – Вон как ты посмурнела вся, когда узнала, что он женатый да что двое детей!
– Но ведь и не должно быть по-другому, ты ж сама говоришь… – вздохнула Таня. – И я рада, что у него все хорошо, правда. Нет, я не от этого посмурнела, Люд.
– А от чего?
– Говорю же – двумя словами не скажешь!
– Да ладно, не скажешь… Ты ведь для того сюда и приехала, чтобы Серегу найти? Думала, он свободен, да? И до сих пор о тебе думает? Я ж помню, как ты влюблена в него была. И он тоже… Но так не бывает, Тань, чтобы мужик столько лет помнил. Это нам, женщинам, так хочется, потому что мы дуры. А на самом деле… Нет, правда, а как ты хотела? Думала, он бобылем живет да сидит на печи и ждет, когда ты, такая вся распрекрасная, его сыщешь? Нет, милая, так не бывает! Чего на меня смотришь, улыбаешься? Думаешь, наверное, что яйца курицу учат, да? А что делать прикажешь? Вроде и не похожа ты на дурочку, но кто ж его знает, что с тобой сталось за эти годы…
Люда вздохнула, снова поскребла себя по темечку. По всей видимости, разговор ей этот очень нравился, и нравилось выступать в роли то ли обвинителя, то ли более умудренной опытом женщины, чем собеседница. Хотела было продолжить, но Таня оборвала ее резко:
– Спасибо тебе, Люд! Я пойду, пожалуй. Ты мне только скажи, где Лариска живет…
– Ой, да ты обиделась, что ли? – растерянно произнесла Люда, разведя руки в стороны. – Не обижайся, Тань! В кои-то веки свиделись, а ты убежишь, навсегда обидемшись…
– Нет, я не обиделась, правда, – поспешно уверила Люду Татьяна.
– Да я же вижу – обиделась! Погоди, Лариска сейчас перезвонит, куда она денется! Она всегда перезванивает, ни разу не было, чтобы мой звонок пропустила. Это ж Лариску надо знать, ее хлебом не корми, дай только по телефону потрепаться…
Мельком глянув в окно, Люда вскрикнула с радостью, даже с ноткой победного восторга:
– О, да вот и Лариска, сама сюда поспешает! Я ж говорю – никуда не денется! Решила не перезванивать, решила собственной персоной… Видать, денег на телефоне нет, а то бы… Я ж говорю…
Дверь магазинчика вскоре открылась, захлебнувшись приветственным звоном колокольчика. Маленькая круглая женщина – Лариска, стало быть, – шагнула к прилавку, быстро спросила у Людмилы, с трудом переводя дыхание:
– Чего звонила-то? Срочное что-то? Я решила сама прибежать. Как увидела твой вызов, так и бегу, как подстегнутая… Аж запыхалась вся…
– Ну, срочное не срочное, это видно будет, – важно проговорила Людмила, указывая глазами на Таню, – погляди-ка лучше, Ларк, на эту мамзель. Узнаешь, нет?
Лариса долго смотрела на улыбающуюся Таню, одновременно извиняясь лицом – не узнаю, мол… Потом Люда не утерпела, пришла ей на помощь:
– Да это Танька Клименко, Ларис! Помнишь, вместе бегали в детстве? Она на каникулы к бабушке приезжала!
– Ой, правда! – радостно хлопнула в ладоши Лариска. – Никогда б не узнала, если б на улице встретила! Ой, какая ты стала, Тань…
– Так и я о том же – никогда б не узнала! – поддержала ее Люда. – А знаешь, зачем она приехала-то, Ларис? Ни в жизнь не догадаешься! Представляешь, ей надо адрес Сереги Рощина отыскать! Представляешь, она даже не знала, что он живой!
– Да ты что?! – снова всплеснула ладошками Лариса, поочередно переведя взгляд с Людмилы на Таню. – Ну, надо же…
Было видно, что этот диалог приносит подругам большое удовольствие, являясь компенсацией недостатка местечковой событийности и необходимых для нормального женского существования эмоций. И потому надо постараться не расплескать, не дай бог, ни одной эмоции и в то же время продлить сладостные мгновенья вдруг свалившейся на их головы мелодрамы.
– Ну надо же, а? – снова повторила Лариска, завороженно разглядывая Таню. – Серега живой, а ты и не знала…
– Лариск, так ей сейчас еще и адрес Серегин понадобился, представляешь? – снисходительно поддала парку Люда, пользуясь правом первого обладателя информации. – Ты ей подскажи адресок-то, Лариска!
– Я? Да откуда…
– Да ладно, не придуривайся, откуда! Ты ж была на свадьбе у Сереги-то, вместе с Иваном, помнишь?
– Ой, да какая там свадьба… – махнула рукой Лариска. – Не было у них никакой свадьбы…
– Как это – не было? – удивилась Люда.
– А вот так… Посидели потихонечку в Тамариной квартире, отметили поход в загс, и все. Народу совсем было мало, только свои. Сережа тогда Ивана по старой памяти пригласил – друг все-таки. А сам-то был совсем никаковский, глядеть больно, доходяга доходягой. Тамара за ним ухаживала, как за ребенком – ни минуты не отходила. Она ведь, считай, его и спасла. Ой, да это долго рассказывать…