— Не давайте ей застращать себя, — откликнулся Холлоранн. — Она, конечно, не маленькая, но все-таки это просто кухня. Большей части этой ерунды вам и касаться не придется. Держите ее в чистоте, а большего я и не прошу. Будь я на вашем месте, я бы пользовался вон той плитой. Вообще-то всего их три, но эта самая маленькая.
«Самая маленькая!» — уныло подумала Венди, разглядывая плиту. Там было двенадцать конфорок, две обычных духовки и одна голландская, наверху находился котел с подогревом, где на медленном огне можно было кипятить соусы или запекать бобы, жаровня и подогреватель — плюс миллион циферблатов и термометров.
— Только газ, — сказал Холлоранн. — Венди, вам раньше случалось готовить на газу?
— Да.
— Обожаю газ, — сказал он и включил одну из конфорок. Та немедленно расцвела синими язычками пламени и Холлоранн нежно привернул пламя до слабого огонька. — Хотел бы я поглядеть, на каком огне вы готовите. Видите, где все краны от конфорок?
— Да.
— А циферблаты духовок все помечены. Мне-то самому больше по душе средняя, она, похоже, греет ровней всего, но вы пользуйтесь, какой захотите — а то и всеми тремя, коли на то пошло.
— В каждой можно приготовить такой обед, как по телевизору показывают, — сказала Венди и неуверенно засмеялась.
Холлоранн раскатисто захохотал.
— Давайте, валяйте, если вам нравится. Список всего съедобного я оставил над раковиной. Видите?
— Вон он, мам! — Дэнни притащил два листа бумаги, густо исписанных с обеих сторон.
— Молодчина, — сказал Холлоранн, забирая у него листки и ероша Дэнни волосы. — Точно не хочешь поехать со мной во Флориду, малыш? Научиться готовить самых вкусных в той райской сторонке креветок по-креольски?
Зажав рот обеими руками, Дэнни захихикал и ретировался к отцу.
— Похоже, вы, ребята, можете тут втроем кормиться целый год, — сказал Холлоранн. — У нас есть холодильная камера, рефрижератор, любые овощи — целыми мешками, и два холодильника. Пошли, покажу.
Следующие десять минут Холлоранн открывал ящики и дверки, являя еду в таком количестве, какого Венди прежде ни разу не видела. Запасы съестного повергли ее в изумление, однако успокоили вовсе не настолько, насколько она рассчитывала: на ум все равно приходила компания Доннеров. Нет, о людоедстве Венди не думала (с такой уймой продуктов им очень не скоро пришлось бы урезать свой рацион до скудной плоти друг дружки), но ею вновь завладела действительно серьезная мысль: пойдет снег, и часовая поездка отсюда в Сайдвиндер превратится в крупную операцию. Они, как какие-нибудь сказочные существа, будут сидеть тут, в огромном заброшенном отеле, поедать оставленные им припасы и слушать сильный неприятный ветер, обдувающий заваленные снегом карнизы. В Вермонте, когда Дэнни сломал руку
(когда Джек сломал Дэнни руку)
она набрала номер, записанный на небольшой карточке, прикрепленной к аппарату, и вызвала бригаду скорой помощи. Всего десять минут спустя те приехали к ним на дом. На той же маленькой карточке были и другие номера. В пять минут можно было вызвать полицию, а пожарные приезжали даже быстрее, потому что до пожарной станции было всего три дома в сторону и один — назад. Было, кому позвонить, если погаснет свет, пропадет вода, сломается телевизор. Но что будет здесь, если у Дэнни случится один из его обморочных припадков и он подавится языком?
(о боже, что за мысль!)
Что, если начнется пожар? Если Джек свалится в шахту лифта и проломит себе череп? Что если…
(Что, если мы отлично проведем время, сейчас же ПРЕКРАТИ это, Виннифред!)
Сперва Холлоранн отвел их в рефрижератор, где дыхание превращалось в смешные, длинные, похожие на воздушные шарики, облачка. Можно подумать, зима там уже наступила.
Гамбургеры в больших пластиковых пакетах — по десять фунтов в каждом, дюжина пакетов; сорок целых цыплят свисали с крюков, рядком вбитых в деревянные планки обшивки стен. Банки консервированной ветчины стояли штабелями, как фишки для покера. Под цыплятами — десять пластов говядины, десять — свинины и большущая баранья нога.
— Любишь барашков, док? — усмехаясь, спросил Холлоранн.
— Обожаю, — немедленно сказал Дэнни. Барашка он еще никогда не пробовал.
— Так я и знал. Холодным вечером нет ничего лучше парочки добрых кусков баранинки, да еще с мятным желе. Мятное желе тут тоже имеется. Баранина облегчает желудок. С этим сортом мяса столковаться нелегко.
Джек за их спиной с любопытством спросил:
— Откуда вы узнали, что мы зовем его «док»?
Холлоранн обернулся.
— Пардон?
— Дэнни. Мы иногда зовем его «док». Как в мультфильме про Кролика Багза.
— Да он просто вылитый док, верно? — Поглядев на Дэнни, Холлоранн наморщил нос, облизал губы и сказал: — Э-э-э, в чем дело, док?
Дэнни захихикал, а потом Холлоранн очень ясно что-то
(точно не хочешь во Флориду, док?)
сказал ему. Он расслышал каждое слово. Ошарашенный и немного испуганный, Дэнни взглянул на повара. Тот серьезно подмигнул и снова занялся продуктами.
Венди перевела взгляд с широкой, обтянутой шерстяной материей спины на сына. У нее было невероятно странное чувство, что между ними что-то произошло — что-то, чего она понять не могла.
— Тут у вас дюжина упаковок сосисок, дюжина упаковок бекона, — говорил Холлоранн. — То же самое со свининой. В этом ящике — двадцать фунтов масла.
— Настоящего масла? — спросил Джек.
— Первый номер — высший класс.
— Я, кажется, не пробовал настоящего масла с тех пор, как ребенком жил в Берлине, Нью-Хэмпшир.
— Ну, тут вам его есть и есть, пока постное масло лакомством не покажется, — смеясь, сказал Холлоранн. — Вон в том ларе хлеб — тридцать буханок белого да двадцать — черного. Мы в «Оверлуке» стараемся поддерживать расовое равновесие, вон как. Знаю, знаю, пятидесяти буханок маловато, но тут полно форм для выпечки, а свеженькое всегда лучше размороженного, что в будни, что в праздники. Тут, внизу, рыба. Пища для мозгов, так, док?
— Да, мам?
— Раз мистер Холлоранн так говорит, милый, — она улыбнулась.
Дэнни сморщил нос.
— Не люблю рыбу.
— Как бы не так, — сказал Холлоранн. — Просто тебе не попалась рыба, которой ТЫ по душе. Эта рыба тебя полюбит, еще как. Пять фунтов радужной форели, десять фунтов камбалы, пятнадцать банок тунца…