— Через тоннель? Не, рискованно… Связи здесь никакой, а вдруг я заблужусь в этом подземелье? Ты тут будешь сидеть, ждать помощи… Ну уж нет! Надо идти вместе.
— Ладно, тогда давай доделывать носилки, и вперёд.
Теперь жизнь Маллигана зависела только от нас. Мы засунули трубы сначала в рукава куртки Отто, затем в мои. Болтающиеся полы крепко связали, перехлестнув через трубу. Получилась довольно надёжная конструкция.
— Райли, ты можешь включить свечение своей Метки, а то нам совсем не с руки? — попросил я.
— Нет, — мотнул он головой. — Моё Око сдохло.
— Ну-ка, дай посмотреть, — я взял ладонь Маллигана. — Да-а, похоже, при порезе нарушилась связь с нервными окончаниями. Ничего, как-нибудь справимся.
Мы уложили раненого на носилки и шагнули в темноту тоннеля. Двигались почти на ощупь, через каждые несколько шагов приходилось останавливаться, ставить носилки на землю и подсвечивать дорогу. Примерно через двести ярдов мы оказались на перекрёстке. Совершенно невозможно было предугадать, что это за ходы и куда они нас выведут. Растерявшись, мы стали кричать:
— Помогите!
— Кто-нибудь!
— Слышите нас?!
Из полумрака неожиданно появился человек. Это был пожилой мужчина лет семидесяти, одетый в лохмотья.
— Посмотри, у него нет ЛУНа, это точно Страдалец… — испуганно прошептал Отто.
— Не бойтесь, — сказал незнакомец тихим голосом, заметив тревогу на наших лицах.
Его добрый внушающий доверие взгляд, помог нам немного расслабиться. Старик оценивающе посмотрел на нас и, достав из кармана флягу, протянул её Райли.
— Вот, хлебни. При такой кровопотере нужно пить как можно больше. Пойдёмте, — сказал он, поманив нас за собой.
Мы долго шли по сменяющим друг друга коридорам, некоторые из них были подтоплены. Вокруг стояла невыносимая вонь. Время от времени по пути попадались жирные крысы, а под ногами противно лопались какие-то насекомые, которых здесь было видимо-невидимо. В одном из тоннелей вода поднялась уже по пояс. Зловоние мерзкой жижи становилось просто нестерпимым. Чтобы Райли не захлебнулся, приходилось поднимать носилки выше. От неудобного положения руки затекли, казалось, что они вот-вот отвалятся. И тут мы увидели спасительный свет. Сначала он казался маленьким светлячком, копошащимся где-то вдали, но с каждым шагом точка росла всё больше и больше…
— Дальше сами. Думаю, вас там уже заждались, — сказал Страдалец и скрылся в темноте так же неожиданно, как и появился.
Выбравшись на улицу, мы поставили носилки на землю и, совершенно обессиленные, повалились рядом. Примерно в пятидесяти ярдах[18] от нас стоял фарнолёт, вокруг которого толпились ребята.
— Смотрите! Вот они! — прокричал кто-то, указывая в нашу сторону.
Толпа подбежала к нам, окружив плотным кольцом. Ребята шушукались, с сочувствием поглядывая на нас. С трудом проложив дорогу сквозь ораву мальчишек, к нам пробился разъярённый наставник.
— Что вы тут устроили? — проревел он, глядя на меня.
— Мы играли… несчастный случай… — сбивчиво объяснил я.
— Это он толкнул Маллигана! — крикнул парень из шайки Райли, тыча пальцем в мою сторону.
Я посмотрел на раненого Маллигана, на его дружков, прячущихся за спинами товарищей, и мне почему-то стало жалко этих мальчишек. Не в силах оправдываться, я опустил голову.
— Вик, ты чего? Они же сами… — тряс меня Отто.
— Всё верно — я толкнул Райли. Не нужно было в это ввязываться… — тихо сказал я другу.
— Когда вернёмся, я разберусь с тобой, Блэйз, — рявкнул наставник.
— Простите, сэр, я подвёл вас.
— Там… там Страдалец… — еле слышно прошептал Маллиган, кивая на тоннель.
Трое Стратеров, сопровождавших нашу экскурсию, сорвались с места и скрылись в здании. Через несколько минут они вывели одетого в электронные наручники Страдальца. Проходя мимо, старик посмотрел на нас с какой-то горькой усмешкой и тихо запел. Песня была очень трогательной и такой пронзительной, что пробудила во мне целую бурю эмоций. В ней была слышна боль, борьба и надежда. Незнакомая мелодия звучала всё тише и наконец замерла вдали. Мне стало досадно, что старика схватили. Чувства признательности нашему спасителю и долга перед Корпорацией боролись во мне, и какое-то липкое ощущение предательства противно окутало разум.
«Зачем? Зачем он помог нам — своим врагам? Ведь было понятно, что мы обязательно его сдадим», — думал я.