– Эти придурки из района хотели всё на несчастный случай списать. А входное отверстие от шила в области сердца не увидели, представляешь?! – завершил наконец Коля свой рассказ.
Андрей сказал, что вполне представляет, как непросто увидеть входное отверстие от шила на трёхнедельном трупе, восхитился профессионализмом товарища и перешёл к делу. Вопреки опасениям, Неволин с готовностью согласился поискать Ионкина среди своих безмолвных подопечных. Даже чай не понадобился.
– Для нас неопознанные – сплошная головная боль. – Неволин постукал себя ладонью по затылку, показывая место, где именно болит голова. – Знаешь сколько бумаг надо оформить, чтобы похоронить? Фото пропавшего есть у тебя? И приметы – возраст, рост…
– Андрей выложил на стол переданную невестой помощника осветителя, медсестрой Наташей, фотографию и лист бумаги с описанием Ионкина, которое они с Оксаной составили со слов Наташи.
– Рожа знакомая, – сообщил Неволин, разглядывая фото. – Когда, говоришь, он пропал? Посиди, я схожу посмотрю в регистрационном журнале.
Минут через десять Неволин вернулся, раскрыл перед Андреем толстый журнал.
– Вот, смотри, неизвестный, возраст от двадцати пяти до тридцати, ножевое ранение в область сердца. Похож на твоё фото, и приметы сходятся. Тело обнаружено нарядом патрульной службы в районе Лысой Горки. Поганое место, скажу я тебе, эта Горка. Каждую неделю к нам оттуда жмуриков привозят. Иногда двух. Только это между нами, закрытая информация.
– Коля, кому ты говоришь? Я же на «скорой» работаю. Почти на каждый ваш труп есть предварительный вызов «скорой помощи».
– Всё равно, ты особо про это не распространяйся.
– Могила! – заверил однокурсника Андрей. – Скажи, Ионкина на Горка убили или в другом месте, тело туда привезли?
– В данном случае точно установить не представляется возможным, – авторитетно заявил Неволин. – Лезвие проникло в левый желудочек сердечной мышцы, смерть наступила мгновенно. Нож остался в теле, наружного кровотечения практически не было. Следов волочения на теле нет, но в протоколе осмотра места происшествия написано, что рядом с телом следы протектора автомобиля. Идентификации не подлежат – ночью дождь прошёл. То есть вполне могли убить в другом месте и привезти тело на машине.
– Нож в теле? – удивился Андрей. – Странно.
– Ничего странного. Профессионал нож не оставит, согласен, а любители – часто. Ударят, потом сами пугаются того, что наделали, впадают в истерику…
– Пальчики на ручке остались?
– Нет пальчиков, стёрты.
– Странная истерика, не находишь? Нож оставили, но пальчики стёрли.
Коля пожал плечами:
– Всяко бывает, может, убийца не один был. А могли и специально нож в ране оставить, чтобы машину кровью не пачкать.
– Нож какой?
– Обычный кухонный, в любом хозмаге за рубль пятьдесят… Ты опознавать будешь?
– Нет, я его живьём не видел никогда. Лучше невесту привезу.
– Невесту? – поморщился Неволин. – Истерику устроит. Ну да ладно, вези.
Медсестра Наташа оказалась девушкой крепкой. Поплакала, конечно, но от нашатыря отказалась, истерику устраивать не стала, подписала протокол опознания.
«Лучше бы интуиция на этот раз ошиблась», – думал Андрей, глядя на заплаканное Наташино лицо.
Доволен был только Коля Неволин.
Глава 6
«Солнечным весенним утром над школьными дворами развеваются алые флаги пионерской организации. В глазах юных пионеров – огонь энтузиазма и жажда труда. Ведь пионеры – это не просто школьники, а активные строители светлого коммунистического будущего!»
С тех пор как два года назад пионер Вовка помог Андрею и его друзьям избежать западни, устроенной хитроумным главарём банды «цеховиков» Ферзём[15], он стал полноправным членом команды и активным, порой чересчур, участником расследований. Воспитанием мальчика, растущего без отца, занялся Коля Неодинокий. Оксана и Марина помогали с учёбой, Андрей снабжал умными книжками. Районный инспектор по делам несовершеннолетних снял Вовку с учёта в детской комнате милиции. Участковый начал привлекать бывшего неисправимого хулигана к воспитательной работе с трудными подростками. Школьные учителя удивлённо качали головами и выставляли бывшему двоечнику четвёрки и пятёрки.
Сейчас, сидя за столом, совмещающим в скромной комнате малосемейного общежития роли кухонного и письменного, Вовка шумно прихлёбывал какао из любимой кружки Андрея, морщил лоб и высказывал идеи, одна авантюрнее другой, не забывая уплетать выставленные Оксаной сухари, пряники и конфеты. Концы красного пионерского галстука, который Вовка теперь снимал только перед сном, он предусмотрительно заправил под рубашку, чтобы не запачкать.
15
Подробно об этом – в романе Сергея Леонтьева «Взрыв». Вовка проник в квартиру, где была устроена засада, и предупредил друзей об опасности.