– А давайте устроим в Доме культуры шмон!
– Что ты имеешь в виду? – уточнил Андрей, с тревогой наблюдая за стремительно пустеющей вазой с угощениями.
– Ну, залезем ночью в Дом культуры – я знаю окно в мужском туалете, там щеколда сломана – и поищем в комнатах ансамбля!
– А сторожа?
– Да там один сторож, и тот дрыхнет всю ночь. Зальёт за воротник и дрыхнет.
– Откуда ты, друг мой, всё это знаешь? – поинтересовался Андрей.
– Ну… – Мальчик отвёл глаза. – Ну, в данный момент это не имеет отношения к делу! – закончил он, забавно копируя интонации старшего друга и наставника Неодинокого.
– Надеюсь, вы не вместе с дядей Колей щеколду в мужском туалете сворачивали? – усмехнулся Андрей.
– Ну, дядя Андрей, вы что? Да я же… Мы… Я не сворачивал, она уже давно свёрнута, – оправдывался Вовка. – Я же для дела!
– А если для дела, сформулируй, что ты думаешь в комнатах ансамбля найти?
– Ну, Ингу, конечно! Зуб даю, они её там держат и пытают!
– Вот и останешься без зубов, – Андрей перехватил руку мальчика, потянувшуюся за очередной конфетой, – если будешь столько сладостей есть.
– Андрюша, – заступилась Оксана, – пусть ест, он же растёт.
– Бери, – вздохнул Андрей, – пока тётя Оксана добрая. А что они Ингу в Доме культуры держат – полная ерунда. Во-первых, не факт, что они её похитили. Во-вторых, если похитили и не у… если она жива, её держат в другом месте. Дом культуры – проходной двор, слишком рискованно. Они же не полные идиоты.
– Андрей, – подняла, как в школе, руку Светлана, – давай я схожу и поговорю с Клавой.
– И что ты ей скажешь?
– Навру, что всё знаю про Ингу и этого осветителя. Пригрожу, что пойду в прокуратуру, если она сейчас же Ингу не отпустит.
– И попадёшь пальцем в небо. С Ионкиным непонятно. Тело нашли на Лысой Горка, ножевое ранение. Место нехорошее, у нас бригады на эту Горку через день выезжают, то на ножевое, то на черепно-мозговую[16]. Могли, конечно, тело привезти, но могли и там зарезать.
– Да, а что Ионкин делал на Горке поздно вечером? Наташа, невеста, уверяет, что он Горку и днём-то за километр обходил. Наверняка его ножом пырнули прямо в Доме культуры, а тело туда привезли.
– Возможно, – согласился Андрей, – но у нас никаких доказательств причастности Клавы и братьев к смерти Ионкина и пропаже Инги нет. Если они виноваты, ты их только напугаешь, они затаятся. Если не виноваты – Клава тебя просто пошлёт…
– И что же делать?
Света шмыгнула носом, по щекам покатились слёзы.
– Только не реветь! – строго сказал Андрей.
– Тётя Света, не плачьте, мы что-нибудь обязательно придумаем, – заверил Вовка.
– А давайте я на работу в Дом культуры устроюсь? – вмешалась Оксана.
– Кем? – удивился Андрей.
– Художником, у них штатный в запое. Интернатура[17] у меня только в октябре начинается, сейчас всё равно делать нечего.
Андрей задумался. Оксана, в отличие от Остапа Бендера, вполне могла работать художником. До института она закончила художественную школу, и её даже приглашали в Высшее художественное училище в Ленинграде. Но Оксана твёрдо решила, что будет врачом, и не жалела о своём выборе. Умение девушки рисовать портреты не раз помогало в расследованиях[18]. Устроившись на работу в Дом культуры, став «своей», Оксана сможет узнать то, что «чужим» никогда не расскажут. Но если Клава и братья действительно причастны к исчезновению Инги и убийству помощника осветителя…
– Оксана, это может быть опасно.
– Андрюша, я же не буду лезть на рожон. Покручусь в коллективе, пособираю слухи. Ну как?
Три пары глаз уставились на Андрея.
– Хорошо, – сдался он. – Только никакой самодеятельности, все действия предварительно согласуешь со мной!
– Ну конечно, Андрюша. – Оксана обняла мужа, прижалась, поцеловала в щёку. – Куда я без тебя?
Света скосила глаза на супругов и улыбнулась. Пионер Вовка нахмурился и отвернулся. Не одобрял он эти телячьи нежности. И вообще, при всём уважении, в этот раз дядя Андрей слишком медленно вёл расследование. Так они Ингу не найдут. Рассказать бы всё дяде Николаю, но не велено. Ничего, он, Вовка, тоже не лыком шит и знает, как ускорить поиски…
17