— Ш-ш-ш.
— Ты хочешь сказать, что эти сверкающие камушки стоят больше, чем весь округ Гриндаунс, за вычетом дочери пастора?
Джонеси смотрела ему прямо в глаза.
— Ну, я…
— Теперь понимаешь почему? — Джонеси положила руку на ногу Скайлара.
— Конечно, — ответил Скайлар. — Теперь я понимаю, почему моим здешним родственникам нет нужды возиться с козами.
Устав от звуков такого количества струнных инструментов, играющих одновременно в огромной гостиной, Алекс Броудбент выскользнул на веранду рыбачьего домика. Веранда нависала над водой.
В реке отражались огни особняка: начались приемы, которые Уитфилды всегда давали на День труда.
Потягивая ледяной кофе, Алекс улыбался наглости богачей. Именно этот уик-энд большинство друзей и деловых партнеров Уитфилдов предпочли бы провести в загородных домах, у моря или в горах, прощаясь с соседями, бок о бок с которыми провели лето, но Уитфилды требовали их присутствия в «Пэкстон лендинг», поскольку традиционный ежегодный сбор гостей приходился именно на этот уик-энд.
Уитфилды требовали.
И люди приезжали.
А перед отъездом еще и говорили: «Спасибо за то, что пригласили нас».
Некоторые из гостей, возможно, не кривили душой.
Неужели очень богатые могут позволить себе не замечать собственную глупость, пренебрежение к нуждам остальных?
Или очень богатые могут принуждать других страдать от их глупости, демонстрируя свою власть?
Алекс подумал, а не написать ли очередную колонку, отталкиваясь от этих двух вопросов? Пожалуй, эта тема достойна серьезной проработки.
Глава 4
— Джон-Тан?
— М-м-м-м.
— Не можешь ты мне сказать, почему на подъездной дорожке патрульные машины?
Вернувшись из ванной, Скайлар стоял у окна, залитый солнечным светом.
— Потому что ты стоишь у окна голый, — из кровати ответил Джон. — Я бы спросил, где ты воспитывался, если б не знал.
Вытерев волосы, Скайлар обернул полотенце вокруг талии.
— Но все-таки. С какой стати приехала полиция?
— Не знаю. Какая разница?
— Тебе нехорошо?
— Вчера перебрал вина.
— Поэтому ты так много говорил обо мне за обедом?
— Наверное. Извини, заскучал.
— Если бы я рассказал моим друзьям и родственникам в округе Гриндаунс о том, как ты там себя вел, ты бы им тоже не понравился. Помнишь ночь в каменоломне?
— Ой, заткнись.
— Именно об этом я и толкую.
— О чем?
— Заткнись.
— Почему здесь копы? — Джон привел Скайлара в столовую и сразу начал наполнять тарелку.
За столом уже сидели Том Палмер-младший, Джинни и Колдер.
— Вроде бы украли мамины камни, — зевнув, ответила Колдер.
— А-а. Я думал, ты и Том участвуете сегодня в клубном турнире гольфистов. Хочешь сосиску, Скайлар?
— Участвуем, — кивнула Колдер. — Но сначала полиция хотела нас допросить. Теперь мы свободны. Какая скука. Родители все еще с копами.
— Так почему вы не уехали? — спросил Джон.
Колдер улыбнулась Обадьяху, дворецкому. Тот убирал использованные тарелки.
— Камни? — Скайлар сел за стол напротив Джона. — У твоей мамы сад с декоративными каменными горками?
— Конечно, — ответила Колдер. — Других садов в Новой Англии просто нет. Если у нас что хорошо растет, так это камни.
— А с чего копам волноваться из-за того, что случилось с декоративными каменными горками твоей мамы? — Скайлар попробовал яичницу.
— Действительно, с чего? — Колдер потянулась.
Вошел Уэйн. Направился к сервировочному столику, налил себе чашку кофе.
Обадьях поставил фарфоровую рюмку со сваренным всмятку яйцом на тарелку Скайлара.
Скайлар посмотрел на дворецкого:
— У меня уже есть яйцо, благодарю вас, сэр.
Обадьях, однако, рюмку со сваренным всмятку яйцом не убрал.
Уэйн, стоя у сервировочного столика, посмотрел на Колдер.
— Понятно.
— Есть зацепки? — спросил Том Палмер.
Уэйн сел за обеденный стол.
— Насколько мне известно, нет. Полиция допрашивает всех. Обыскивает комнаты слуг.
— А где был охранник? — спросил Джон.
— Говорит, что всю ночь провел в пяти метрах от установленного в кабинете сейфа. С того самого момента, как я проверил сейф перед тем, как пойти спать. — Уэйн перевернул лежащую у его тарелки газету, чтобы просмотреть нижнюю половину первой страницы. — Ну и ну. На Широкой-таки собираются строить новый небоскреб. Настаивает на том, что не спал. И ни на минуту не покидал кабинет.