Луиз не могла больше этого выносить. Помимо того, что у нее все болело, ее стало от этого тошнить. Ее рвало каждое утро. Нервы, наверное. Я так ее жалела.
В субботу вечером, когда мистер Нэнс выкатывал инвалидное кресло миссис Оглторп из дверей, чтобы загрузить в фургон и отвезти к нашему дому, он подмигнул Луиз и сказал, что увидится с ней после вечеринки. Я там была. Я все видела. Мы обе поняли, что это означает.
Луиз сказала мне, что больше она не вытерпит.
Вот я и взяла пистолет из ящика прикроватного столика мамы и отдала Луиз.
Мы предполагали, что она припугнет его. Пригрозит ему. Покажет, что у нее есть пистолет. Предупредит, что застрелит его, если он от нее не отстанет.
В субботу, поздним вечером, после того как Нэнсы уехали домой, я попыталась найти Луиз. Направилась сюда. Я предполагала, что эту ночь она проведет здесь.
В лесу споткнулась о ее тело. Упала…
— Господи, — выдохнул Джон.
В лунном свете судья Феррис обнял Джинни за плечи.
Джинни заплакала.
— Пистолет лежал рядом. Как я понимаю, мистер Нэнс каким-то образом отнял у Луиз пистолет и выстрелил ей в лицо, а может, выстрел произошел случайно, когда он отнимал у нее пистолет. — Под рукой судьи Джинни дрожала всем телом. — Я просидела с ней рядом всю ночь. В голове не было ни единой мысли. Мозг словно отключился. А потом внезапно встало солнце. Я не знала, что делать. Именно я взяла пистолет и отдала его Луиз. Учитывая, что мы постоянно цапались с Луиз, как кошка с собакой, кричали друг на друга, угрожали друг другу, дрались, люди могли подумать, что Луиз убила именно я. Чертова Луиз Оглторп! Я ее так любила!
— Я знаю, — кивнул судья Феррис. — Мы все знаем.
— Я хотела, чтобы люди поняли, что убил ее мистер Нэнс… Но не знала, как сказать им об этом.
Кто бы поверил тринадцатилетней девочке? Люди подумали бы, что я перекладываю вину на него, потому что сама убила Луиз. Мистер Нэнс был известным баскетбольным тренером.
Я просто не знала, что и делать.
Я понесла ее и пистолет через лес. На это ушел не один час. Я старалась нести ее осторожно. Не хотела, чтобы ветки поцарапали ее, не хотела измазать платье грязью! — Внезапно Джинни ткнулась лицом в рубашку судьи Ферриса и разрыдалась. — О боже!
— Все нормально, дитя, — мягко молвил судья. — Продолжишь, когда успокоишься.
Скайлар посмотрел на луну.
В других лесах, под другими лунами ему приходилось слышать много историй.
Но ни одна не ужаснула его больше, чем эта.
— Я не знала, почему я тащу ее на себе, зачем, куда. Я чувствовала свою вину. Я дала ей пистолет. Мне не оставалось ничего другого, как исчезнуть, убежать. Но я хотела, чтобы кто-то нашел тело Луиз. Пистолет. Я не могла оставить ее посреди леса. Наверное, у меня была какая-то идея насчет того, как связать ее смерть и мистера Нэнса. В итоге мы с ней оказались под большим деревом на лужайке Оглторпов. Я едва держалась на ногах от усталости.
И тут я увидела миссис Палмер, Дот Палмер, выгуливающую собаку. Я поняла, что и она увидела меня. Позвала по имени.
Я выронила пистолет.
Прибежала сюда.
Поверите ли, я уснула!
— И это нормально, Джинни, — успокоил ее Алекс. — Просто усталость взяла над тобой верх.
Какое-то время спустя Джинни продолжила.
Рассказала им о письме, которое оставила мистеру Нэнсу. В нем говорилось о дневнике Луиз.
И о том, что Джинни видела, как он застрелил Луиз.
Рассказала и о том, как, надев розовое платье, повела Эдуарда Нэнса через лес, притворяясь, будто не слышит его.
Как зажженной свечой и включенным радио заманила его в подвал башни, «подземелье», и заперла там.
— Эдуард Нэнс здесь? — Судья Феррис ткнул пальцем между ног, в железный люк, на котором сидел. — В винном подвале моего прапрадеда?
— Там он и сгниет, — добавила Джинни.
— Таков твой план? — спросил Джон.
— Ты не думаешь, что он нас слышит? — спросил судья Феррис.
— Нет, — мотнула головой Джинни. — Если люк закрыт, внутри ничего не слышно.
— Точно, — кивнул судья. — В свое время подвал приспосабливали под бомбоубежище.
— И мы его не слышим, — сквозь слезы прошептала Джинни. — Готова спорить, он там внизу орет во все горло.
— Если мне не изменяет память, — задумчиво сказал судья Феррис, — это первый преступник, на котором я практически сижу.
— Джинни, почему ты так поступила? — спросил Алекс. — Я не понимаю. Конечно, ты опасалась того, что тебя обвинят…
— Дневника нет, — ответила Джинни. — Я упомянула в письме лишь те его слова, которые слышала от Луиз. Под мышкой у меня была книга, которую Луиз оставила в подвале.