Он, должно быть, сходит с ума, решил он, тараща глаза. Тогда он встал на колени и, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, зашептал молитву, понятную одному только Господу, но не ему самому, не соображавшему, что он говорит.
После молитвы Сальваторе немного успокоился. В этот предутренний час он поверил в собственное счастье. Растянувшись на соломенной подстилке, он принялся подсчитывать свое состояние. Оно, по всей видимости, должно быть огромным.
Он попробовал грубо прикинуть, сколько же камней в ящике и в какую сумму их можно оценить, но не сумел, так как не знал, вообще не представлял себе их стоимости. Однако какое это имеет значение? Он богат, богат, как король! Ему хотелось смеяться, смеяться и кричать, но нельзя. Он должен усмирить свой восторг.
Тогда он убавил огонек лампы и уселся на подстилке. Нет, он вовсе не сумасшедший, конечно, нет. Он просто счастливый человек! А кто же может уснуть, когда его ждет впереди такое огромное счастье?
ФРА ГУАРДИАНО[19]
Проснувшись, Арианна осмотрелась и опять увидела над собой то же распятие, какое явилось ей в бреду.
— Сальваторе! — позвала она.
— Я тут, тут. Наконец-то вы проснулись!
Целыми днями он ни на шаг не отходил от девушки, слышал, о чем она бредила, видел, чем лечили ее монахи, наблюдал, как она постепенно приходит в себя. Недавно щеки ее опять порозовели, дыхание стало ровным.
— Я совсем ослабела, Сальваторе. Что случилось со мной? Где мы? Знаешь, я думала, всё это снится, а оказывается — нет. Я хочу сказать, что сейчас уверена: все это наяву, потому что я наверняка проснулась. Где я?
— Вы были ранены, Арианна, не помните?
Да, теперь она вспомнила. Вспомнила про несостоявшееся свидание с Марио и как приходил Анджело, а потом вдруг появились какие-то монахи в черных масках. Припомнила, как испугалась, и один из них наступил на ее руки, когда она ухватилась за уступ, и она полетела в пропасть. Больше ничего не осталось в памяти.
— Я спас вас. И теперь мы в тайном убежище. Я сразу же привел сюда падре Арнальдо. Вы были тяжело ранены. Потом пришли наши, настоящие монахи и стали лечить вас.
— А Марио?
— Не знаю, ничего не знаю о маркизе. Может быть, падре Арнальдо что-нибудь известно, надо подождать его.
— А мама и братья?
— Ну, ваша матушка и ваш отец по совету падре Арнальдо пустили слух, будто вы сбежали с каким-то парнем на материк. Но люди думают, что вы убежали со мной.
— Невероятно! А твоя жена? — спросила Арианна, глядя на него.
— О ней тоже позаботился падре Арнальдо. Он велел ей не беспокоиться, сказал, как только появится возможность, я приеду за ней.
— Выходит, никто не знает, где мы?
— Никто. Падре Арнальдо никому не доверяет даже монахам. Кроме фра Кристофоро и фра Дженнаро. И я с ним согласен. Никому нельзя говорить, ведь вас хотели убить. А меня, если найдут, повесят. Я пырнул ножом негодяя, который столкнул вас. Он испустил дух.
Арианна необычайно разволновалась.
— Думаешь, они искали меня дома?
— Да, солдаты искали вас дома, и ваша матушка так и сказала, что вы сбежали на материк. И меня искали. Обшарили весь остров пядь за пядью, пока не убедились, как говорит падре Арнальдо, что я тоже удрал туда.
— А что за люди напали на меня? Ты знаешь, кто это был?
Он помолчал. Он сомневался, нужно ли говорить девушке, что это офицер, который сопровождал ее на бал к маркизе.
— Нет, не знаю. Он был в маске.
— Но разве ты не сказал, что убил негодяя, который столкнул меня?
— Да, но я не видел его лица.
— Солдат?
— Забудьте обо всем, синьорина. Скоро придет фра Кристофоро и принесет вам поесть и попить, — он посмотрел в ту сторону, откуда мог появиться монах.
— Хочу посоветоваться с тобой, Сальваторе.
— Слушаю вас, синьорина, — отозвался он, садясь на стул у ее изголовья.
Сколько тревожных ночей провела на этом стуле Марта, пока девушка бредила. Да и все другие — фра Кристофоро, фра Дженнаро, падре Арнальдо, — все отдали бы бог знает что, лишь бы облегчить ее страдания. Только вчера жар спал и девушка поела впервые за долгое время, а потом ей дали снотворное. И когда она уснула, все тоже разошлись по своим постелям. А они с Мартой постоянно сменяли друг друга у ее изголовья, по очереди отдыхая на соломенной подстилке.
Он взглянул на девушку — бледная, лишь глаза иногда загораются.
— Как предупредить Марио, где я?
Он сразу же нашелся:
— Об этом позаботится падре Арнальдо. Возможно, он уже сообщил маркизу.
В этот момент в конце туннеля появился огонек. Сальваторе облегченно вздохнул. Это пришел фра Кристофоро.
— Значит, нашей больной уже лучше? — спросил монах.
За ним следовал и фра Дженнаро.
— Сегодня можете поесть кое-что посущественнее.
— Спасибо большое, — поблагодарила Арианна, — а что сейчас — день или ночь?
— День, день. Ты долго спала, дорогая.
Фра Дженнаро между тем принялся накрывать на стол — расстелил скатерть и достал из корзины большой каравай хлеба, миску с домашними макаронами под соусом и еще глиняный горшочек с голубцами. А кроме того, фруктовый пирог и два небольших кувшина — с водой и вином.
— Смотрите, какие замечательные кушанья мы вам приготовили! — радостно воскликнул фра Дженнаро. — Просто королевский обед!
— Боже, какие запахи! — восхитился Сальваторе. — Представляю, как это вкусно!
Он немедля уселся за стол.
Фра Кристофоро принес Арианне подушку.
— Давай-ка помогу тебе немного подняться. Подошло время обеда. Буду кормить с ложечки, как в детстве. Помнишь? Ты обычно сердилась, что я слишком много еды кладу тебе в рот. «Я же не лошадь, — жаловалась ты, — все, что остается, доедай сам!» И я охотно жертвовал собой, — с улыбкой добавил фра Кристофоро.
— «Ты должна есть, ведь Христос смотрит на тебя!» Разве не так вы говорили мне в детстве? — напомнила она, указывая на распятие, висящее над ней.
Монах снова улыбнулся и принялся с ложечки кормить девушку.
— А падре Арнальдо когда придет? — поинтересовался Сальваторе.
— Скоро, — ответил фра Кристофоро. — Он обедает дома вместе с Мартой. Днем, стараясь не вызывать подозрений, он подольше остается в аббатстве и даже бывает на Сан-Домино. Но обещал обязательно заглянуть сюда. Нам нужно кое-что обсудить с ним после обеда.
Монахи прочитали молитву, благодаря Господа за помощь и хлеб насущный. И фра Кристофоро снова позаботился о девушке, поудобнее устроив ее в постели.
Послышались шаги, и появился падре Арнальдо с лампой и книгой в руках.
— Приветствую всех, — проговорил он и, подойдя к Арианне, взял ее руку. — Как ты себя чувствуешь, дорогая?
— Хорошо, падре, и пообедала тоже хорошо.
— Молодец! — он потрогал ее лоб. — Температура нормальная. Кажется, всё идет к лучшему.
Священник взглянул на монахов. Он весьма признателен им: ведь своими стараниями и благодаря обширным знаниям они спасли Арианну. Фра Кристофоро слыл большим знатоком трав и многое постиг в медицине. Он приступил к лечению вскоре после покушения на девушку.
— Ей необходимо несколько дней полежать совершенно неподвижно. Травма головы — самое опасное. И к сожалению, невозможно быстро определить, насколько она тяжелая. Для этого нужно время и покой. И будем надеяться на помощь Господа.
Потом он осторожно перевязал ей сломанные руку и ногу, укрепив их так, чтобы они не двигались. Падре Арнальдо заметил, что рука и нога девушки посинели, особенно внизу, и с тревогой спросил:
— А это не гангрена, фра Кристофоро?
— Нет, такой цвет всего лишь признак повреждения кости. Кровь приливает к месту перелома и создает такую окраску. У гангрены совсем другие приметы.
А когда у девушки угрожающе поднялась температура, сам падре Арнальдо, отчаянно волнуясь, проводил долгие часы у постели больной. Теперь кризис миновал, и священник принял решение: надо попросить монахов вынести девушку из пещеры. Недостаток свежего воздуха и холод могли осложнить ее состояние.