Слудиг, не привыкший к такой тесноте, огляделся с подозрением.
- Еда? У нас ее мало, госпожа. - он на миг задумался. - Но.мы можем с вами поделиться.
Она небрежно махнула рукой. Ее пухлая рука чуть не столкнула с колен спящего младенца.
- Неважно, мы как-то обходимся. - Она говорила на вестерлинге с сильным риммерским акцентом. - Садитесь и расскажите мне о новостях в мире. - Она нахмурилась, скривив красные губы. - Где-то должно быть пиво. Вы, мужчины, любите пиво, не так ли? Врен, найди пиво. И где желуди, за которыми я тебя посылала?
Слудиг вдруг встрепенулся.
- Ой! - он смущенно достал из кармана плаща желуди Врена.
- Хорошо, - сказала Схоуди. - А теперь пиво.
- Сейчас, Схоуди, - Врен заторопился по проходу, уставленному табуретками, и исчез в потемках.
- Если я имею позволение на такое спрашивание, то как вы можете здесь проживать? - поинтересовался Бинабик. - Это очень изолированное место.
Схоуди его жадно рассматривала. Брови ее изумленно взлетели.
- Я думала, что ты ребенок. - В голосе ее было разочарование.-А ты просто маленький человечек.
- Канук, моя леди. - Бинабик изобразил поклон. - То, что ваш народ именовывает тролль.
- Тролль! - Она в восторге захлопала в ладоши. На этот раз один из младенцев скатился таки с ее обширных колен на одеяло, свернутое у ее ног. Малыш не пробудился, а другой моментально вскарабкался на освободившееся место. - Так замечательно! У нас никогда раньше не бывали тролли? - Она повернулась и крикнула в темноту: - Врен! Где пиво для этих людей?
- Откудавсе эти дети? - -поинтересовался Саймон. - Они все ваши?
На ее лице появилось настороженное выражение.
- Да. Теперь мои. Родителям они не нужны, поэтому они живут у Схоуди.
- Да, но... - Саймон был обескуражен. - Ну, это очень благородно с вашей стороны, но как вы их кормите? Вы сказали, что они очень голодны.
- Да, я знаю, что поступаю хорошо, но я так была воспитана, - сказала Схоуди, уже улыбаясь. - Господь наш Узирис сказал, чтобы я их призрела.
- Да, - пробормотал Слудиг. - Это так.
Врен вернулся, с трудом удерживаясь руках кувшин пива и несколько треснутых глиняных кружек. Эта пирамида опасно покачивалась, но ему помогли поставить все на стол и налить путешественникам пива. Ветер снаружи усилился, и огонь в камине заметался.
- Хороший у вас огонь, - заметил Слудиг, отирая пену с усов. - После вчерашней бури было, наверно, трудно найти сухие дрова.
- О, Врен наколол мне дров еще весной. - Она протянула пухлую руку и погладила мальчика по головке. - Он у меня и за мясника, и за повара. Хороший мальчик, мой Врен.
- И никто белее старший не проживает здесь? - спросил Бинабик. - Я не хотел бы получать обвинения в непочтительности, но вы, я предполагаю, слишком молоды, чтобы выращивать этих детей без оказывания помощи.
Схоуди внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить.
- Я вам уже сказала, что их матери и отцы ушли. Здесь нет никого, кроме нас. Но мы прекрасно обходимся, правда, Врен?
- Да, Схоуди, - веки мальчика отяжелели, он привалился к ее ноге, наслаждаясь теплом.
- Итак, - сказала она, вы говорите, что у вас есть какая-то еда. Почему бы вам ее не достать, чтобы поделиться с нами? Мы сможем здесь приготовить поесть. Проснись, Врен, ленивый мальчишка! - Она легонько похлопала его по голове. - Просыпайся! Пора готовить ужин!
- Не будите его. - Саймону стало жалко черноголового мальчонку. - Мы сами позаботимся о еде.
- Ерунда, - сказала Схоуди. Она снова легонько тряхнула сопротивляющегося Врена. - Он страшно любит готовить ужин. Вы сходите за тем, что у вас есть. Вы ведь переночуете, правда? Потом, нужно же поставить лошадей в конюшню. Мне кажется, конюшня за углом здания. Врен, вставай же, ленивец! Где конюшня?
Лес плотно прилегал к задней стене аббатства, где находились конюшни. Старые деревья, припорошенные снегом, мрачно раскачивались, пока Саймон и его товарищи стелили свежую солому в стойло и заполняли корыто снегом, чтобы попоить лошадей. БЫЛО впечатление, что конюшни иногда использовались по назначению: в скобах торчали остатки обгоревших факелов, а разрушающиеся стены были кое-как залатаны, но было трудно угадать, когда последний раз ею пользовались.
- Нам все вещи взять в дом? - спросил Саймон.
- Предполагаю, да, - ответил Бинабик, ослабляя подпругу на одной из вьючных лошадей. - Не думаю, что имеют желание украдывать что-нибудь, кроме еды, но кто знает, куда и что может исчезнуть.
От разгоряченных лошадей резко пахло потом. Саймон протер сильные бока Домой.
- Вам не кажется странным, что здесь никто не живет, кроме детей?
Слудиг коротко рассмеялся.
- Эта молодая женщина постарше тебя, Снежная Прядь, и объем у нее приличный к тому же. Женщины в ее возрасте часто имеют собственных детей.
Саймон покраснел, но Бинабик опередил его раздраженный ответ.
- Мне кажется, - сказал тролль, - что Саймон говаривает с необыкновенной разумностью. Здесь много странного, и, не будет вреда в повторном спрашивании хозяйки.
Саймон обернул Торн своим плащом, прежде чем нести его по снегу в аббатство. Изменчивый меч в этот момент был совершенно легким. Он, казалось, пульсировал, но Саймон не был уверен, что это ощущение не исходит просто от его дрожащих рук. Саймон поместил Торн у очага, гае они собирались спать, и накрыл его сверху седельными сумками, словно пытаясь обездвижить спящего зверя, который, проснувшись, способен набедокурить.
Ужин был странным сочетанием непривычной еды и необычной беседы. Кроме остатков сушеного мяса и фруктов, которыми снабдили их путешественники, Схоуди и ее малолетние подопечные выставили на стол миски с горькими желудями и кислыми ягодами. При обследовании кладовых Врену удалось обнаружить заплесневелый, но съедобный монастырский сыр и несколько кувшинов мускусного риммергардского пива. Из всего этого удалось устроить ужин, которого хватило на всех, хотя и понемногу. Детей оказалось не меньше дюжины.
Бинабику не удалось улучить минутки для расспросов во время еды. Те из подопечных Схоуди, кто по возрасту мог покидать пределы аббатства, рассказывали разные небылицы о своих похождениях в тот день, - о приключениях столь невероятных, что вымысел был очевиден. Одна маленькая девочка рассказала о полете на верхушку сосны, чтобы добыть волшебное перо сороки. Один из мальчишек постарше рассказал, что нашел сундук с золотом великана в лесной пещере. Врен, когда пришел его черед, поведал о преследованиях ледяного демона со сверкающими глазами, от ледяных объятий которого его спасли Саймон и его товарищи, разгромившие это чудовище мечами на мелкие льдинки.
Схоуди по одному сажала к себе на колени младших во время еды и выслушивала все эти россказни как зачарованная. Она награждала тех, кто доставил ей наибольшее удовольствие, лишним куском со стола. Получивший был в восторге, и Саймон подозревал, что съедобная награда и была самым главным стимулом этих небылиц.
В лице Схоуди было что-то интригующее Саймона. Несмотря на ее пышнотелость, какое-то изящество проглядывало в ее девических чертах, блеск глаз и улыбка зачаровывали Саймона. Порой, когда она от души смеялась какой-нибудь из детских выдумок иди поворачивалась так, что огонь бросал игривые блики на ее льняные волосы, она казалась настоящей красавицей; но были моменты, когда она жадно выхватывала у кого-то из малышей пригоршню ягод и запихивала в свой большой рот или когда с раскрытым от восторга ртом слушала чей-нибудь рассказ и была похожа на слабоумную, - тоща он находил ее просто отталкивающей.
Она ловила на себе пристальный взгляд Саймона и ее ответные взгляды несколько пугали его и заставляли краснеть. У Схоуди, несмотря на полноту, было какое-то голодное выражение, приличествующее больше нищему, ждущему подачки.
- Итак, - сказала она, когда Врен закончил свою невероятную историю, - вы, оказывается, еще смелее, чем я думала. - Она одарила Саймона широкой улыбкой. - Мы сможем спать спокойно сегодня, зная, что мы под одной крышей. Вы же не думаете, что у ледяного демона есть братья?