… — Знаешь, кто это?
Квейлан кивнул на пустое плато и посмотрел на Кеннета.
— Кто?
— Уокер, — главарь улыбнулся. — Уокер, а с ним девчонка… Джесс. Вот так.
Кеннет усмехнулся недоверчиво.
— Думаешь?
— Абсолютно уверен. Он же не бросит друга. Нет, не бросит. И деньги у него. Понял, о чем я?
— Конечно, — негр улыбнулся. На этот раз широко и довольно. Чего уж тут не понять?
— Поставь на всякий случай мину сверху. Мало ли, что может случиться. Да и копам потом сложнее подниматься будет.
— Ясно.
— Но, Кеннет. Не убивай его, пока не отдаст деньги.
— Не волнуйся.
В этот момент откуда-то снизу, словно родившись из камня, с диким противным писком вылетела пара летучих мышей. Черные крылатые твари рванули в небо и растаяли в туманном облаке.
— Тебе везет, — хмыкнул весело Квейлан. — Но… сначала деньги. Удовольствие потом. Понял?
— О’кей.
— Держи.
В руке главарь сжимал коробку — бомбу с часовым механизмом. Кеннет взял ее осторожно, бережно, внимательно осмотрел — боялся всяких новомодных штучек. Ему бы по-старинке. Автоматом. А лучше ножом. Или — особый кайф — голыми руками. Что любил, то любил.
— Хорошо, не волнуйся. Все будет нормально. Считай, что он уже мертв.
Квейлан постоял еще секунду, улыбка медленно сползла с его губ.
— Смотри, этот парень очень опасен.
— Встречал я ребят и покруче Уокера. Ничего, живой до сих пор
— Ну ладно. Удачи.
Он развернулся и пошел догонять остальных, а негр остался. Посмотрев в широкую спину Квейлана, беззвучно, одними губами, сказал:
— В задницу…
…Гейб прижал к себе вздрагивающую, плачущую девушку и, гладя ее по коротким густым волосам, шептал:
— Ну, ну, ну. Все нормально. Все в порядке. Все уже кончилось.
Джесси всхлипывала совсем по-детски. И слезы вытирала тоже как ребенок — кулаками. И вот ведь странность, ни разу, ни разу за пять лет, Гейб не видел, как она плачет. Казалось бы, в таких переделках довелось побывать — у любого бы глаза оказались на мокром месте. Нет, не было слез, а тут… Да нет, чего там, неприятное ощущение, когда на тебя налетает сотня крылатых тварей. Но плакать… Это с трудом укладывалось у Гейба в голове.
— Ну, ну, ну. Все кончилось. Все уже кончилось.
Девушка, преодолевая сковывающий ее страх, подняла голову, посмотрела вверх, туда, где сквозь взрыхленный маленькими тельцами снег пробивался свет и… улыбнулась.
— Извини, что-то я совсем расклеилась, — все еще с характерным для рыданий придыханием сказала она.
— Да нет, все в порядке. Я и сам, признаться, испугался.
— Ты? Испугался мышей?
— А ты как думала?
Джесси засмеялась. И хотя глаза ее все еще оставались красными, слезы на них исчезли. Гейб отметил это с удовольствием. Но пора было приниматься за дело и он начал стаскивать с себя свитер — вода-то сверху действительно текла тоненькой струйкой — не переставая говорить, врать, нести какую-то чушь, приводя в порядок нервы девушки.
— Знаешь, у меня был один приятель. Профессиональный борец, кэтчист. Ему сломали восемь ребер, пять переломов рук и три — ног, и еще дважды — бедра. А он боялся уколов. Представляешь? Бледнел, вырывался и не давал себя колоть. А попробуй такого скрути. У него плечи — в дверь не пролазил. Так-то вот. А при этом еще и ревел, как разъяренный буйвол.
Свернув свитер, Гейб засунул его в рюкзак.
— Его нужно держать сухим.
Джесси кивнула, соглашаясь. Она привыкла за последнее время к Гейбу в свитере и теперь, созерцая его в серой хлопчатобумажной майке, чувствовала, как кожа ее покрывается неприятными пупырышками.
— О, господи, — сказала девушка, ежась.
Он понял.
— Ничего, я уже начал привыкать, — улыбнулся ободряюще, забросил за плечо моток троса, прихватил ледоруб. — Так, схема у нас будет такая. Я забираюсь наверх и сбрасываю веревку, помогаю тебе подняться. О’кей?
— Хорошо.
— Без меня даже не пытайся.
— Гейб, я неплохо умею ходить по горам, — возразила она.
— Я знаю, но сейчас мы не имеем права рисковать, понимаешь? — Гейб улыбнулся и поправил веревку. — Забираюсь, сбрасываю веревку, поднимаю тебя. Запомнила?
— Да.
— Вот и отлично. Держи фонарик.
— А ты?
— Мне хватит и того света, что проникает сверху. Вполне.
Гейб не спеша подошел к щели, протиснулся в неровный излом, зацепился за камни и полез вверх, прижимаясь к стене…
…Квейлан довольно быстро догнал группу. Его ждали у узенького подвесного мостика, перекинутого через тридцатиметровую пропасть, на дне которой река делала поворот.
Тревис, сидевший на камне, увидев его, приподнялся тяжело, встал и замер в ожидании. Что-то случилось? Где Кеннет? Что произошло? Все эти и другие невысказанные вопросы вертелись у него на языке, но так и остались невысказанными. Квейлан прояснил ситуацию сам:
— Такер, для тебя сюрприз. Твой дружок Уокер объявился.
Хел молчал, слушая бандита с откровенной враждебностью. Сейчас не имело смысла плести сказку о том, что Гейб ему вовсе не друг. Никто не идет с таким упорством за человеком, который безразличен. Не нужно много ума, чтобы догадаться: Хел лжет.
Телмар криво ухмыльнулся. Кристель равнодушно пожала плечами. «Объявился и объявился. Эрик сам знает, что делать. Зачем задавать лишние вопросы?»
— И что? — не выдержал первым Тревис. — Что тсперь-то? — он обвел стоящих рядом людей тяжелым болезненным взглядом. — Дьявол! Денег нет! Этот ублюдок наступает нам на пятки, мать его! Военный геликоптер объявился! Да мы по уши в дерьме! По уши, мать вашу! — полицейский заметил брезгливый взгляд Кристель. — Ну, что ты смотришь? Давайте, заведите старую песню о гов…м копе, провалившем вам дело! Давайте! Нет, к черту! Вы как хотите, а я сматываюсь!
Квейлан схватил его за плечо и тряхнул. Сильно, так, что у Тревиса лязгнули зубы. И еще раз. И еще. А затем, наклонившись к самому лицу полицейского, спокойно, пожалуй, даже чересчур — так обычно скрывают уже готовое выплеснуться бешенство — сказал:
— А ведь ты, приятель, похоже, так до сих пор и не понял одну важную вещь. Мы все, как ты справедливо заметил, в дерьме по уши. Все! И ты тоже. Мы — соучастники преступления. Когда перебегаешь на другую сторону, обратной дороги уже нет. Запомни, Тревис, дружок. Ты теперь с нами! В одной упряжке.
Квейлан отпустил — почти отшвырнул — полицейского и вытер ладонь о куртку, будто отчистил то самое дерьмо, о котором говорил только что.
— И все же, — подал голос Телмар. — Что с этим гов…ом Уокером? Мне не нравится ползать по этим долбаным горам, зная, что передо мной топает какой-то ублюдок и спокойно собирает мои денежки.
— Не волнуйся, — Квейлан оглянулся в ту сторону, откуда только что пришел. — Им займется Кеннет. Двойная страховка. Бомба — наверху, Кеннет — внизу. Боюсь, Такер, на этот раз твоему дружку не повезло. Кстати, зря он потащил с собой Джесси, — имя он произнес так, словно был знаком с девушкой всю жизнь. — Знаешь, между нами, я никогда не понимал причин такого эгоизма.
— Ублюдок, — прошипел Хел. — Вонючий выродок.
— Хочешь убить меня, а, Такер? Записывайся в очередь. Но, боюсь, тебе уже не достанется места в первой тысяче. Таких, как ты, знаешь сколько?..
… Френк развернул вертолет еще раз. Нет ничего забавного в том, что приходится по пятому разу созерцать один и тот же пейзаж. Опять же, вряд ли за двадцать минут, прошедшие с его предыдущего появления здесь, произошло нечто экстраординарное. А вообще-то, зачем стонать, старик? Это ведь твоя работа — спасать других, не спать, снимать кого-то со скал. Твоя любимая работа. А нытье — от возраста. Ты действительно состарился, Френк. Действительно. Но только упаси тебя Бог показывать это кому-то еще. Нет, никто не должен знать о том, что ты уже не тот прежний Френк Уэллоу, который запросто мог отжаться сто пятьдесят раз от пола и даже делал это иногда. Не часто, но делал.