Мир вокруг стал белым, застывшим, неподвижным, а весна, что так радовала утром, ушла. Исчезла, будто ещё восемь часов назад не обещала людям яркого солнца, тепла и ароматов цветущих растений.
Жил он тогда в небольшом домике, недалеко от завода. Квартал коттеджей для среднего класса прятался сразу за многоэтажными зданиями Всеобщей Паромобильной Компании. Айвен прошёл через арку, ускорил шаг и почти бегом одолел ещё несколько десятков метров до небольшого коттеджа, где снимал комнату на полном пансионе у доброй, заботливой женщины. Квартирная хозяйка, миссис Пайн, давно потеряла семью, а потому душевное тепло щедро тратила на Айвена. Она с удовольствием готовила завтраки, обеды и ужины, стирала постельное бельё и одежду молодого джентльмена, но никогда не забывала внести в счёт стоимость своей доброты. Айвен, пролетев уже на автомате небольшой садик, ввалился в тёмный, нетопленный коридор. Взбежав на второй этаж, рванул дверь и, на ходу сбрасывая задубевшие ботинки, кинулся к печке. С трудом раздул угли, роняя выскальзывающий из замёрзших пальцев торф, подбросил сразу несколько брикетов. Хозяйка из экономии не проводила газовое отопление. Огонь заплясал веселее, повеяло теплом. Прикрыл дверцу, присел тут же, на полу, жалея, что печка не кирпичная, и к горячему металлу нельзя прижаться щекой. Глаза слипались, тело ломило. Подумав, что газетчики в чём-то оказались правы, он закрыл глаза и отключился.
Проснулся поздно, уже совсем стемнело. Дотащился до дивана, рухнул на него, уговаривая себя снять куртку и брюки, натянуть пижаму и сходить на кухню – миссис Пайн, как примерная хозяйка, наверняка что-нибудь оставила на плите опоздавшему к ужину жильцу. Скрипнула, открываясь, дверь, и в комнату заглянула старушка, та самая заботливая арендодательница, о которой он только что думал.
– Айвен, я вчера не смогла разбудить вас. Право, я старалась, но вы так крепко спали, словно мёртвый, – сказала она дрожащим старческим голосом. Пошамкав губами, осуждающе взглянула на баронета и добавила:
– Понимаю, что вы устали, но проспать всю ночь, сидя на полу, даже не сняв верхней одежды… Боюсь, что если вы сейчас не встанете, то опоздаете на работу.
– На работу? – переспросил он, плохо соображая со сна.
– Ну да, на работу, ведь уже светает, – ответила женщина и, поворачиваясь, пробормотала:
– Я приготовила завтрак, как умоетесь, приходите на кухню.
Она закрыла за собой дверь, послышалось шарканье растоптанных домашних туфель и тут же забили часы.
Светало.
Баронет, сидя на кровати, тупо смотрел в окно, не в силах преодолеть усталость. Накатила такая безнадёжность, что захотелось завыть. День не кончился, будто не наступил следующий, а повторялся предыдущий, и Айвену показалось, что он обречён на этот повтор пожизненно. Отупение станет его уделом навсегда – тягучее, безразличное отупение.
Но, взяв себя в руки, встряхнулся. Водные процедуры отменил. В душевой стоял такой холод, что в кране замерзла вода. На кухне немного теплее, видно хозяйка всю ночь подбрасывала торфяные брикеты в печку. Принюхался – на завтрак омлет и кофе. Всё же хорошая она женщина!
Завтрак – это ритуал. На завтрак Айвен обычно съедал омлет, потом намазывал тонкий ломтик хлеба сливочным маслом, клал сверху кусочек швейцарского сыра, который предпочитал другим сортам, и наливал крепкий, горячий кофе. К кофе приступал, когда всё уже съедено, и ничто не отвлекает от терпкого аромата. Кофе дополняла трубка хорошего табака. Он мог позволить себе раз в день выкурить порцию, зарабатывал достаточно, а хозяйка позволяла курить в доме только ароматные сорта.
– Итак, Айвен Джошуа Чемберс, как ты будешь жить дальше? – спросил себя, прежде чем приступить к чтению газеты.
Газеты доставлялись пневматической почтой. За небольшую абонентскую плату пользователи получали ежедневные городские новости. Айвен выписывал консервативную «Таймс», «Нью-Кроникл» и специальные издания по инженерному делу. Он привычным движением дернул рычаг. Легко щелкнув, открылось окошечко в стене, и на пол выпал плотный футляр. Раскрутив его, достал свёрнутую в трубочку газету. Пробежал глазами сводки синоптиков и усмехнулся: оптимизма они не добавляли. Перевернул страницу, зная точно, что там будет описано положение дел в десятках колоний и подвластных империи государств, международные новости, светская хроника и биржевые сводки.