— Особенно нечего и рассказывать. Я прибыл в Моосрайн, и этот врач, доктор Бюзольд, сообщил мне, что Леонгард скончался. Причина — отравление цианистым калием. Я сразу расценил случившееся как самоубийство, потому что брат был безнадежно болен. Но они меня не слушали, Кротхоф. Парни что-то вынюхивали, пытались до чего-то докопаться, я их ни в чем не мог убедить. Всю кашу заварил постовой вахмистр, который поднял на ноги крипо.[2]
— Ну и что? Что дальше? — вскинулся Кротхоф.
— Никаких «дальше». Ничего.
— Что сказали полицейские?
— Вчера еще они настаивали на том, что это убийство. По их мнению, убил Леонгарда некто Григор Червонски. Но я этому не верю. Это — самоубийство. Возможно, что со временем они придут к такому же выводу.
Кротхоф недовольно поморщился.
Он сидел как истукан. Глубокая складка пролегла между бровями.
— Убийство, — сказал он наконец, — или самоубийство… Единственное, что я могу сказать — это выглядит довольно скверно, Майнинген. Вы должны все обдумать…
— Да. Но… — Клаус запнулся. — Может быть, можно еще все как-нибудь уладить?
— Как? Что?
Клаус молчал.
— Подождем, — сказал Кротхоф и поднялся из-за стола. — Какое-то время нам не остается ничего другого.
«Подождать, — выйдя от Кротхофа, думал расстроенный Клаус. — Подождать — это мне не подходит. Если Кротхоф не смог придумать ничего лучшего… Подождать… В таком случае мне надо было остаться в Моосрайне».
Он был разочарован. Он ожидал иного, надеялся, что шеф будет хлопать его по плечу и утешать — мол, ничего, все образуется. Что же ему вместо этого сказали? Он должен дать траурное объявление в газеты… Ему захотелось это сделать, чтобы хоть чем-нибудь заняться.
Само собой разумеется, он не мог сказать Кротхофу всей правды. Это никого не касается. Да и полиция… Должны же они сами до чего-нибудь докопаться… Ну что же… Посмотрим. Кротхоф, видимо, кое в чем прав. Может быть, действительно, не следует вмешиваться в ход событий. Пусть ситуация прояснится; действительно, надо подождать.
Полиция. Комиссар Хаузер. Неизвестные факты. Рискованная игра! Клаус считал, что полиции вообще здесь нечего делать. Ведь все так просто: надо только произнести слово «самоубийство», наполнив его реальным смыслом. Самоубийство! Оно никому не вредит, никто в нем не виноват. Многим бы оно даже помогло и прежде всего — ему самому.
Он перебирал в руке ключи от машины и думал. Может, попробовать что-нибудь узнать? Рядом был почтамт. Он зашел в кабину междугородного телефона-автомата и набрал номер Земельного управления криминальной полиции.
— Соедините меня, пожалуйста, с герром комиссаром Хаузером, — сказал Клаус.
— Минуточку.
Что-то щелкнуло и загудело на том конце провода, словно потребовалось соединиться с инопланетянами, ну, скажем, где-нибудь на Марсе.
— Инспектор Фогель!
— Нет-нет, не вас! — кричал в трубку Клаус — Мне нужен комиссар Хаузер.
— Кто просит? Будьте любезны назвать себя.
Клаус вообразил, какую гримасу скорчит этот инспектор.
— Майнинген, — отрезал он. — Могу я, наконец, поговорить с комиссаром Хаузером?
— Ах, герр Майнинген. Вы хотите что-нибудь нам сказать?
— Нет. С какой стати?
— Я только справляюсь.
— Напрасно справляетесь. Но я хотел…
— Очень сожалею, герр Майнинген. Герр комиссар с головой ушел в работу. Кроме того, в данный момент он отсутствует. Я могу ему передать, если вы хотите… У вас что-нибудь важное?
Клаус кашлянул.
— Как вам будет угодно. Я только хотел узнать, как далеко вы продвинулись в своем расследовании.
— Не беспокойтесь, герр Майнинген. Шаг за шагом мы продвигаемся вперед.
Телефонная кабина показалась Клаусу нестерпимо душной. Он пробормотал «спасибо» и вышел из кабины, а затем и из здания почтамта. На улице он вздохнул с облегчением. Не нужно было звонить, это только лишний повод для подозрения, подумал он и, положив руки в карманы, зашагал по направлению к машине.
— Это ужасно. Это просто кошмар! — всплеснула руками фрау Хеердеген. — Я все это время была дома. Я читала газеты, читала все, что там было написано про этот ужас… Конечно, решила я, вы должны сегодня вернуться.
— Да. — Ингрид чувствовала себя так, словно ее ударили чем-то тяжелым по затылку. — Да. Я вернулась. Недолго длилось мое отсутствие.
Фрау Хеердеген прошла вперед и открыла дверь. Ингрид показалось, что она уходила отсюда максимум на четверть часа, чтобы купить молока в лавочке за углом. Но это приятное чувство скоро ее покинуло.