Она решила сегодня вечером вернуть Гэри то наслаждение, которое он самозабвенно давал ей. Она любила его большое, крепкое, спортивное тело и хотела лучше познать его. Просунув руку между его ног, она неловко прижала ладонь к ширинке его брюк.
Голова Гэри откинулась назад. Он задыхался от волнения. Его ласковая рука замерла у нее под колготками.
— Джейд…
Она смутилась, но не отдернула руку.
— Да?
— Можешь этого не делать. Понимаешь, я не хочу, чтобы ты думала, что я этого жду от тебя.
— Я знаю. Но я этого хочу.
Ее рука надавила сильнее.
Непрерывно шепча ее имя, Гэри стал возиться с пряжкой ремня, застежкой, молнией, а затем неуверенно направил руку Джейд к себе в брюки. Его кожа под нижним бельем оказалась горячей, а древко — твердым. Джейд поразило, каким большим он оказался. Она, конечно, имела об этом некоторое представление, но невнятное ощущение от прикосновения выступающего сквозь брюки бугра к ее животу через одежду имело мало общего с ощущением его восставшей плоти в собственной руке.
Гэри неистово целовал ее, а Джейд застенчиво изучала его эрекцию. Ее рука двигалась по члену вверх и вниз, и от этого у Гэри захватывало дух. Со стоном он прошептал имя девушки и ввел палец между горячих губ ее потайной плоти.
Это вызвало у Джейд новое, ни с чем не сравнимое ощущение. Она двинула бедра вперед за этим ускользающим ощущением восторга. Его палец снова пошел вперед. Это было как фейерверк в праздничный день, как салют. По всей нижней части живота словно пробежали искры.
— Гэри…
Это было восхитительное открытие. Она хотела сказать ему об этом, поделиться с ним.
— Гэри… — Ее рука еще сильнее сжала его пенис.
С низким, мучительным стоном Гэри оторвался от нее и выпрямился. Потом снял ее руку со своих колен.
— Остановись… Если этого не сделаешь ты, то я могу перестать себя контролировать.
— Меня это не тревожит, — прошептала Джейд.
— Но меня тревожит.
Гэри скрестил руки на рулевом колесе и опустил голову на побелевшие костяшки пальцев.
— Джейд, я страдаю от всего этого. Мне невыносимо хочется тебя.
Волшебные искры, пробегавшие только что по телу Джейд, сверкнули в последний раз и погасли. Они захватывали дух, ошеломляли, немного пугали, но Джейд хотелось знать, к чему бы это все привело.
К оргазму?
И все же первой ее заботой был Гэри. Ведь он наверняка был расстроен больше, чем она. Джейд прижалась к нему и погладила его по голове.
— Я не знаю, что хуже, — хриплым голосом произнес Гэри, — не дотрагиваться до тебя вообще или ласкать до тех пор, пока я не захочу тебя так сильно, что уже не справлюсь с собой.
— Я думаю, что не трогать вообще будет много хуже. Во всяком случае, для меня.
— Для меня тоже хуже. Но так больше продолжаться не может.
— Тогда давай не будем.
Гэри поднял голову и пристально взглянул на нее своими карими глазами. Потом опустил взгляд и с горечью произнес:
— Но мы и этого не можем, Джейд. Ты самое дорогое, что есть у меня. Я не имею права разрушить свое счастье собственными руками.
— Но почему физическая близость разрушит любовь?
— А вдруг ты забеременеешь?
— Это не случится, если мы будем предохраняться.
— И все же такое может произойти. Тогда наши шансы выбраться отсюда, — Гэри мотнул подбородком в сторону ветрового стекла, — полетят ко всем чертям. Я буду выращивать соевые бобы для Айвена Патчетта, а ты вынуждена будешь работать на его проклятой фабрике. Тогда любой, кто скажет, что у меня не больше мозгов, чем у моего отца, будет прав.
Из-за все увеличивающегося числа маленьких Паркеров в городе ходила шутка, что отец Гэри, Отис, не знает, когда кончить. То было одно из заклятий, от которых решительно хотел избавиться Гэри.
Он прижал девушку к своей груди и коснулся подбородком ее макушки.
— Мы не должны упустить шанс сделать нашу жизнь лучше.
— Если мы будем заниматься любовью, это вовсе не значит, что мы обречем себя на тяжелую жизнь в будущем.
— Мне страшно испытывать судьбу. Я чувствую себя хорошо только тогда, когда ты со мной, Джейд. Все остальное время я так одинок. Странно, да? Как я могу быть одинок, когда в доме шесть сестер и братьев? Но это правда. Иногда мне кажется, что я подкидыш, что я чужой, что мои родители вовсе не мои. Мой отец во власти этих заливаемых водой полей, урожая, который наполовину сгнивает, и того, что нигде нельзя продать свой товар, кроме нашего забытого Богом феодального городишка Пальметто. Он ненавидит себя за то, что беден и невежественен, но не делает ничего, чтобы помочь себе. Он не гнушается любым дерьмом, которое ему отваливает Айвен Патчетт, и рад ему. Ладно, я беден, но я не невежда. И, черт побери, уверен, что меня Патчетты не запугают. Я не собираюсь, как мой отец, принимать вещи такими, каковы они есть, лишь потому, что так уж заведено. Я намерен стать большим человеком. Я знаю, что способен на это, Джейд, если ты сдержишь себя для меня. — Гэри взял ее за руку и, поцеловав ладонь, закончил: — Но сейчас я так боюсь разочаровать тебя.
— Ты никогда не разочаруешь меня.
— Вдруг ты решишь, что бороться не стоит. Ты можешь решить, что тебе нужен парень, которому не надо начинать с нуля, которому ничего не нужно доказывать другим. Парень вроде Нила.
Джейд вырвала свою ладонь из его руки, глаза ее гневно сверкнули.
— Никогда больше не говори мне ничего подобного. Это похоже на то, что могла бы сказать моя мать. Ты же знаешь, как я злюсь, когда она строит планы за меня.
— Но может быть, Джейд, она права в некоторых вещах. Девушка с такой внешностью, как у тебя, может рассчитывать на кого-нибудь с деньгами и общественным положением, на кого-нибудь, кто возложит мир к твоим ногам. Я мечтаю сделать это сам. А что, если ты потеряешь терпение раньше, чем я смогу добиться этого?
— Послушай меня, Гэри Паркер. Я и пальцем не пошевелю ради общественного положения. Я не тоскую по роскошной жизни. У меня есть собственные планы, которые не зависят от того, люблю я тебя или нет. Стипендия — лишь первый шаг на этом пути. Как и ты, я испытываю отвращение к тому, как живет моя семья. Единственный мир, который я хочу видеть у своих ног, это тот, который я сама построю.
Голос Джейд стал мягче, она обняла Гэри за шею.
— Ты и в самом деле чудо, тебе это известно?
Он зажмурил глаза и прошептал пылко:
— Господи, я так рад, что ты выбрала меня!
Дом, в котором жили Джейд с матерью, был построен после второй мировой войны для военнослужащих, размещавшихся в этом районе судоходных каналов. За прошедшие тридцать лет квартал прежде привлекательных светлых панельных домиков как-то поблек, пастельные стены стали обшарпанными, все выглядело теперь дешевым.
От других домов на улице дом Сперри отличался опрятностью, хотя и был маленьким: всего лишь две спальни, одна ванная и прямоугольная гостиная с узкими окнами, закрытыми тяжелыми шторами. Это была единственная комната в доме, где на полу лежал палас. Мебель недорогая, но без единого пятнышка: Велта Сперри не выносила никакой грязи. В комнатах не было видно никаких растений, потому что Велте было неприятно держать в доме горшки с землей. Единственным украшением гостиной был цветной телевизор, купленный в кредит.
Когда пришла Джейд, она как раз смотрела передачу, уютно устроившись в легком кресле. Велта окинула дочь критическим взглядом, пытаясь обнаружите признаки «плохого» поведения во время встречи с этим ее Паркером. Мать не заметила ничего подозрительного, так как у дочери хватило ума привести себя в порядок. Вместо приветствия Велта бросила:
— Ты едва поспела к своему комендантскому часу.
— Но поспела же… Сейчас только десять.
— Служба в церкви закончилась несколько часов назад.
— Мы зашли в молочное кафе. Там все были.
— Должно быть, он очень гнал, чтобы привезти тебя домой вовремя.
Велта не выносила постоянного дружка Джейд и старалась по возможности не называть его по имени.
— Он не гнал. Гэри очень осторожно водит, ты это знаешь, мама.