Подходящая – означает хорошо воспитанная, привлекательная, плодовитая, с идеальными манерами. Приятный нрав, адекватный уровень образования и интеллект в разумных пределах также приветствуются. Необычные идеи и эксцентричность отметаются сразу – как показала практика, это до добра не доводит. Чего стоит его мачеха, которая, несмотря на вполне понятные проявления горя, наотрез отказывается соблюдать общепринятые обычаи траура, полагающиеся ее полу и статусу.
В любом случае с браком, как ни прискорбно, придется подождать – траур продлится еще сорок недель. Лучше подумать об ограждении границ.
За этими мыслями Уилл не заметил, как очутился у подножия самого большого кургана. Одет он был, само собой разумеется, в полном соответствии с требованиями загородной прогулки – надежные ботинки, неновые бриджи, – и ему ничто не мешало подняться на холм.
Добравшись до вершины, он обернулся в сторону своих владений. Отсюда открывался потрясающий вид на парк, вдали мерцало озеро, в одном из перелесков паслись лани. Теплый ветерок нес с собой запах свежей зелени и полевых цветов с легким намеком на кучу навоза, ожидающую, когда ее разбросают по ближнему полю.
Уилл сделал шаг назад и наклонился в сторону, пытаясь понять, можно ли разглядеть отсюда дом. Земля внезапно ушла у него из-под ног, и он поехал вниз вместе с осыпью камней и почвы.
Герцог весьма болезненно приземлился на копчик. Бобровая шляпа слетела и покатилась прямо к коленям сидевшей перед ним молодой женщины. Странной девы с перекинутой через плечо распущенной косой карамельного цвета, широко распахнутыми карими глазами – и прижатым к груди человеческим черепом. В этот момент что-то острое вонзилось ему в левую ягодицу.
Ничто не предвещало беды, лишь мелькнула мимолетная тень, и в ее раскоп посыпалась грязь и галька. Верити успела схватить череп и откинуться назад, когда вслед за осыпью прямо перед ней рухнул мужчина, издавший короткое, но весьма емкое англосаксонское ругательство.
Засим последовала тишина. Это был не удар молнии и не падший ангел, с этими явлениями Верити справилась бы гораздо лучше. Когда пыль улеглась, она поняла, что пялится на светловолосого мужчину с голубыми прищуренными глазами и губами, перекошенными то ли от боли, то ли от ярости. Возможно, и от того и от другого. Одежда на нем была дорогой, простой и идеально подходящей для села, вот только теперь далеко не чистой.
«Идеально подходящая. О нет! Я знаю, кто вы…»
Его лицо перекосило от боли, и она поняла почему. Беда не приходит одна.
– Сэр, вы, должно быть, сели на зуб.
«Не совсем верная форма обращения, но так как нас никто не представил…»
Его голубые глаза превратились в узкие щелочки. Он перенес вес тела на правое бедро, забрался рукой под фалды костюма и извлек на свет человеческую челюсть.
– Зуб? В единственном числе? – возмутился он. И тут его взгляд упал на вещь, которую она прижимала к груди. – Мадам, вы, кажется, держите череп. Человеческий череп. – Причем слово «кажется» было произнесено с сарказмом. Такое ни с чем не спутаешь.
– Да, – подтвердила Верити. – Держу, и именно череп. Челюсть не сломали? То есть сами не поранились?
Этикет явно не предусматривал подобной ситуации. В каких выражениях леди должна поинтересоваться у герцога, не нанес ли древний бритт ему рану в левую ягодицу? Было немыслимо вырвать у него кость и проверить, все ли с ней в порядке.
«С костью, конечно же, не с ягодицей!»
– Уверен, что ничего серьезного, мадам. Прошу прощения за свой язык.
Было бы проще, если бы он взорвался от ярости. Или хотя бы застонал. А так их беседа напоминала светскую болтовню в «Олмаке».
Герцог поерзал, намереваясь встать.
– Нет! – Она выдохнула и понизила тон. – Прошу вас, оставайтесь на месте, или вы разрушите стенки. Просто позвольте мне прежде доделать работу.
Верити осторожно уложила череп в приготовленную заранее коробку с сеном и протянула руку за челюстью. Когда и та оказалась в безопасности, она подобрала юбки вокруг лодыжек и встала.
Герцог, будучи джентльменом, отвел глаза. В любом случае он был слишком зол, чтобы разглядывать ее. Верити подавила в себе желание спровоцировать его на недостойный поступок и просто подождала, пока он поднимется.
«Это самый молодой герцог Англии, ему еще и тридцати нет, и фигура у него что надо».
Кузен Родерик успел рассказать ей об этом мужчине, который теперь стал герцогом Айлшамским. Долгие годы он выстраивал себе безукоризненную репутацию в качестве лорда Калторпа и теперь явно намеревался вести себя идеально при любых обстоятельствах.