– В данный момент меня больше интересуешь ты, чем библиотека, – сухо заметил брат.
Сайленс покраснела и глянула на него. Уинтер тоже смотрел на нее тревожным взглядом, нахмурив брови.
Она перевела дух и расправила передник, который по привычке надела сегодня утром. Сайленс только сейчас заметила, что тот помялся.
– Прости, что все так вышло. Я знаю, мой поступок тебя расстроил…
– Да, расстроил, – ровным голосом сказал брат.
Сайленс закусила губу.
– Тебя держат здесь против воли? – спросил он после паузы.
– О нет.
– Хорошо. – Уинтер кивнул головой. – Ты знаешь, я не склонен к истерикам, иначе бы от злости и ужаса вырвал все волосы на голове и заявился сюда лысым. Объясни мне, Сайленс, что ты делаешь в доме Микки О’Коннора?
Он произнес последние слова мягким голосом, но их значение было глубже, чем могло показаться. Уинтер видел ее в то утро, когда она вернулась из логова пиратов год назад. С ее слов брат знал, что тогда произошло.
Но, как и муж, он не поверил ей.
– Мик – отец Мэри Дарлинг, – сказала Сайленс.
Уинтер удивленно поднял брови.
– Он говорит, что девочка должна пока жить у него. У него появились враги, которые угрожают ей. Мик разрешил мне остаться тут и заботиться о малышке.
Уинтер на мгновение закрыл глаза. А потом открыл их и с сожалением глянул на Сайленс.
– Если Мэри Дарлинг действительно его дочь, то у тебя нет на нее никаких прав. Нужно отдать девочку отцу.
– Нет! – воскликнула Сайленс, а потом тихо добавила: – Ты не понимаешь. О’Коннор пообещал отдать мне Мэри Дарлинг, отдать навсегда, когда расправится с врагами. Так что рано или поздно я заберу ее отсюда.
– Я бы скорей доверял обещаниям змеи, чем такого человека, как О’Коннор.
– Но…
Уинтер подошел к ней и нежно коснулся локтя.
– Он использует тебя, разве ты это не видишь? Может, Мик решил просто позабавиться, а потом, когда ты ему надоешь, он от тебя отстанет. Может, у него есть какой-то план, такой же мерзкий, как и он сам. В любом случае тебе следует помнить: Мика О’Коннора заботит только его собственное благополучие. На тебя и Мэри Дарлинг ему наплевать.
– Тем более я должна остаться с девочкой, – прошептала Сайленс. – Я люблю Мэри, она мне как дочь. У меня не хватило бы сил оставить ее тут одну, даже если бы Мик не пообещал мне скоро отпустить нас домой. Но у меня есть надежда. Нужно только набраться терпения.
– Если ты останешься, то погубишь репутацию.
– От нее уже и так мало что осталось.
– И в этом виноват он. – Брат редко повышал голос и показывал свои чувства, но слово «он» выплюнул с явным отвращением.
Сайленс удивленно глянула на Уинтера. Она знала, что тот не любит пирата, но только сейчас поняла, насколько сильной была его антипатия.
– Уинтер…
– Он погубит тебя. Погубит наш дом. – Уинтер взял себя в руки и говорил спокойно, серьезно. – Сейчас мы не можем позволить, чтобы благотворители сомневались в твоей добродетели. Если уж ты не думаешь о себе, то хотя бы подумай о приюте.
Сайленс закрыла глаза. Ей стало тошно. Она знала, что если останется с пиратом, то предаст брата и его дело, но…
– Прости меня. Мне правда очень жаль тебя и наш сиротский приют, но я просто не могу бросить Мэри Дарлинг. Уинтер, пожалуйста, пойми меня. Ради нее я готова на все.
– Боже. – Брат отвернулся от нее и уставился невидящими глазами на полку, уставленную роскошными книгами в кожаных переплетах.
В библиотеке стало тихо. Сайленс, закусив губу, смотрела на него, пытаясь понять, навсегда ли потеряла его доверие или нет. Уинтер был самым младшим из ее братьев, почти одного с ней возраста. Она испытывала к нему особенную привязанность и не хотела лишиться его расположения.
Сайленс так внимательно глядела на Уинтера, что сразу заметила, когда у него поникли плечи.
– Я знаю, как много значит для тебя Мэри Дарлинг, – сказал брат. – Не думай, что я не заметил, что ты весь год горевала по мужу, а потом вдруг опять расцвела. Конечно, девочка вернула тебя к жизни. И если единственный способ оставить ее себе – остаться в доме О’Коннора, то значит, надо так и поступить.
Сайленс перевела дух. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему спасибо, но Уинтер вдруг повернулся к ней. Его обычно спокойные глаза горели от злости.
– Но я видел, что он сделал с тобой! Я видел страдание в твоих глазах! Не в моих силах остановить тебя, но знай: у меня сердце разрывается, когда я понимаю, что ты остаешься тут одна.
Позади них раздался какой-то шум. Сайленс обернулась. В проеме маленькой двери, хитроумно спрятанной среди резных панелей, стоял сам хозяин дома.