Большая черная муха тем временем – а она и вправду была самая большая и черная, какую вы только в жизни видали, – уселась Брокку на руку.
Обе руки у Брокка были заняты: он не мог оторваться от мехов и продолжал качать. Муха, конечно, этим воспользовалась и больно укусила Брокка.
Но Брокк все качал себе и качал.
Дверь отворилась, Эйтри вошел и осторожно вытащил изделие из горна. Это оказался преогромный кабан со щетиной из сияющего золота.
– Хорошо получилось, – похвалил брата Эйтри. – Чуть холодней или чуть теплее, и все пошло бы насмарку.
– Ты тоже молодец, – отозвался Брокк.
Черная муха в углу потолка зажужжала сердито и негодующе.
Эйтри меж тем взял кусок золота и бросил в горн.
– Вот, – сказал он. – Это точно произведет на них впечатление. Когда скажу, начинай качать мехи и, что бы ни случилось, не замедляйся, не ускоряйся и не останавливайся. Тут, понимаешь, дело будет тонкое.
– Я все понял, – заверил его Брокк.
Эйтри снова вышел из кузни и принялся за работу. Брокк подождал, пока брат крикнет ему, что пора начинать, и снова принялся качать мехи.
Черная муха задумчиво покружила по комнате и, наконец, решительно села Брокку на шею. Изящно переступив лапками, она увернулась от струйки пота – очень уж жаркий и спертый был воздух в кузне, – прицелилась как следует и тяпнула карлика со всей своей мушиной силы. Алая кровь смешалась с потом, но качать Брокк не перестал.
Тут вернулся Эйтри и вытащил из горна раскаленное добела обручье. Он бросил его в каменную чашу с водой, чтобы охладить, и густое облако пара заволокло все кругом. Обручье остыло, быстро сделавшись оранжевым, потом алым и потом, наконец, просто золотым.
– Зваться оно будет Драупнир, – сообщил брату Эйтри.
– Капающий? Забавное имя для браслета, – заметил Брокк.
– Только не для этого, – возразил Эйтри и тут же объяснил, что в нем такого особенного.
– А теперь, – сказал он после, – то, что я очень давно уже собирался сделать. Мой шедевр. Но он будет даже похитрее, чем те два. Так что делать ты будешь следующее…
– …качать и не переставать? – спросил Брокк.
– Именно так, – подтвердил Эйтри. – И даже еще больше прежнего. Даже ритм менять не смей, а не то все пойдет прахом.
Эйтри выбрал чугунную чушку, такую громадную, что больше нее муха (сама черная и большая – это, напомним, был Локи) в жизни не видывала, и швырнул ее в горн, а потом вышел из кузни и вскоре подал Брокку сигнал: давай, мол, приступай.
Ну, Брокк и приступил, а снаружи загрохотали молоты Эйтри, который вовсю ковал и тянул, и клепал, и паял, и подпиливал.
«Довольно мелочиться», – сказал себе Локи (в образе мухи). Наверняка обещанный шедевр произведет впечатление на богов, а если боги достаточно впечатлятся, не сносить ему головы. Он приземлился аккурат промеж глаз у карлика и принялся кусать его за веки. Как ни драло у него глаза, а Брокк продолжал качать. Локи вгрызся поглубже да покрепче – отчаяние придало ему сил. Кровь полилась с век, в глаза и по всему лицу, ослепляя усердного карлика.
Брокк сощурился, заморгал и замотал головой, пытаясь согнать муху. В ту сторону и в другую мотал он, кривил рот и пробовал сдуть проклятое насекомое, но тому хоть бы хны. Муха продолжала самозабвенно кусаться, и карлик уже ничего не видел, кроме собственной крови; голова у него вся наполнилась острой болью.
Тогда Брокк сосчитал и после движения вниз оторвал от мехов одну руку и хватанул туда, где сидел Локи, да так быстро и сильно, что тот едва успел спастись. А Брокк тотчас же снова вцепился в мехи и продолжил качать.
– Хватит! – крикнул снаружи Эйтри.
Черная муха, пошатываясь на лету, описала по комнате круг. Тут Эйтри открыл дверь, и она благополучно улизнула.
Карлик-кузнец окинул брата недовольным взглядом; физиономия у того была сплошь в крови пополам с потом.
– Понятия не имею, с чем ты тут игрался, – процедил Эйтри, – но ты чуть было все не испортил. Под конец все пошло наперекосяк. И на выходе получилось далеко не так впечатляюще, как я надеялся. Ну, там поглядим…
Локи (в образе Локи) прогулочным шагом вошел в кузню.
– Ну, как, все готово к состязанию? – любезно осведомился он.
– Брокк пойдет в Асгард, преподнесет богам мои дары и отрежет тебе голову, – сказал Эйтри. – Мне она нужна тут, в мастерской – будет всякое делать…
Брокк устремил на Локи взгляд сквозь опухшие веки.
– Жду – не дождусь оттяпать тебе башку, – сообщил он. – Теперь это личный интерес.
II
В Асгарде трое богов воссели на свои престолы: одноглазый Один-Всеотец, рыжебородый Тор-Громовник и прекрасный Фрейр, господин летнего урожая. Им-то и предстояло рассудить соперников.