— Отправьте коврик в лабораторию. И вот это прихватите тоже, — добавил он, передавая тому круглый камень и конверт с носовым платком. — Тоже в лабораторию. Но осторожно. На камне могут быть отпечатки.
В воротах появился белобрысый автомеханик.
— Комиссара просят к телефону!
Веспер Юнсон поспешил в контору, полицейский взялся за коврик. Шофер комиссара с интересом наблюдал за его действиями.
Под бетонными сводами стало тихо и безлюдно. Серые туннели тянулись меж рядов грубых колонн, шум уличного движения казался далеким гулом. Временами над головой прокатывался рокот. Должно быть, трамваи.
Не знаю толком, почему я неожиданно взглянул на нефтяную бочку у ворот гаража. Наверное, услышал оттуда какой-то звук. Так или иначе, когда я посмотрел на зелено-белую бочку, мне почудилось за ней какое-то шевеление. И я с любопытством шагнул в ту сторону. Совершенно верно. Там кто-то прятался.
Озадаченный, я пошел к бочке. И на полдороге испуганно вздрогнул. Кто-то поспешно метнулся в угол, ловко перемахнул через барьер на мостовую и исчез из виду.
ВСКРЫТИЕ
Когда я учился в школе, спринтеры — участники спартакиады школьников произносили мое имя с уважением. Былую прыть я растерял еще не до конца, так что всего через несколько секунд уже обогнул угол гаража и сломя голову понесся вверх по крутой дороге, туда, где на фоне синего майского неба маячили фронтоны старинных домов.
— Стой! — крикнул я. — Все равно догоню!
Но шустрый мальчишка удирал со всех ног. Те, как барабанные палочки, отбивали дробь по бетону. Мне удалось поймать его только на самом гребне.
— Эй, парень! — Задыхаясь, я крепко схватил его за плечо. — Ты что, оглох?
Он попытался вырваться.
— Что ты делал внизу?
Голубые глаза холодно блеснули из-под льняной челки. Лицо худенькое, в мелких веснушках, фигура тощая и хилая. Я прикинул: парню лет одиннадцать-двенадцать.
— Ничего, — буркнул он сквозь зубы.
— Тогда чего бежал?
Мальчишка молча теребил потрепанные штаны и, наконец, признался:
— Посмотреть хотел, что делает полиция.
— А когда я пошел к тебе, решил, что тебя заберут?
— Ага, — кивнул он.
— Значит, тебя выгнали вместе со всеми?
— Ну и что?
— А ты знаешь, что, если не слушать полицию, можно и за решетку угодить?
Он косился по сторонам. Мы находились совсем рядом со шлюзовой террасой, возле жилого квартала Бло-Бударна. Напротив, за цепочкой ящиков с цветами, две пожилые дамы испепеляли меня взглядами. Мальчишка не замедлил воспользоваться случаем.
— Пусти меня! — завопил он, отбиваясь руками и ногами. — Пусти, говорю!
Я отпустил его, пожал плечами и вернулся вниз. Веспер Юнсон встретил меня на дороге.
— Куда вы пропали? В беге тренируетесь, что ли?
Я рассказал, что произошло. Он подергал ус.
— Да, с детьми всегда проблема. Не знаешь, что лучше — отшлепать или уговаривать.
Подъехал Класон, и мы устроились на заднем сиденье.
— Вид у вас усталый, — заметил комиссар.
— Всю ночь на ногах.
— В самом деле! Надо отдохнуть часок-другой. Где вы живете?
Я назвал адрес. Он повернулся к шоферу.
— Туда и поедем.
Едва войдя в квартиру, я услышал сердитые телефонные звонки. Алан Андерсон довольно пробасил:
— Ну, как тебе статья?
Жирная шапка сразу бросалась в глаза на первой полосе: «Автокатастрофа или чудо природы?»
Темные снимки на странице смотрелись неожиданно здорово.
— Это уже устарело, — заметил я.
— Знаю, — довольно отозвался Алан. — Вечерние газеты будут полны этими двумя смертями. А вот утром мы были единственными.
Я громко зевнул.
— Ты что, только проснулся?
— Еще не ложился. Знаешь, с кем я провел ночь и утро?
— Я тебе не исповедник.
— Мне исповедоваться не в чем. Я шастал по городу с комиссаром полиции.
Он присвистнул и прошептал:
— Страшные тайны?..
— Страшнее, чем ты думаешь.
Несколько секунд в трубке слышалось только его тяжелое дыхание.
— Пару пленочек я отснял, — продолжил я, — и добыл массу материала.
— Можешь приехать через пять минут?
— Нет, вот часов через пять — пожалуйста.
— Ладно, — вздохнул Алан Андерсон. — Но учти, я у твоей двери часового поставлю.
Проснулся я от звонка в дверь со смутным ощущением, что звонят уже давно. Я встал, протер глаза и посмотрел на часы. Была половина четвертого.
Закутавшись в халат, я выполз в переднюю и открыл.