— Ничего серьезного. Какое-то убийство в центре. В отеле нашли мертвую женщину.
— Как ты планируешь все завтра?
— Достаточно придерживаться инструкций. Вопрос только, как они передадут заложниц. Но как-нибудь обойдется.
— Интересно, как бы отреагировал Енс Форс, знай он настоящие условия, — заметил Сундлин. — Завтра вечером он будет в Албании, а все это — просто большой блеф.
— Но идея хороша, — заметил Ольсон. — Тот, кто до этого додумался, совсем неглуп.
— Только откуда они могли узнать, что у меня столько денег?
— Ты так уверен, что они знают размер твоего состояния? Это может быть совершенно случайным совпадением. Общеизвестно, что ты отнюдь не нищий. И они просто предположили, что ты сумеешь достать деньги.
— Я пытаюсь убедить себя, что это так и есть. В противном случае получается совсем невесело.
— Но как ты мог так рисковать?
— Ты имеешь в виду деньги?
Ольсон кивнул.
— Ты же знаешь мое прошлое. Я из небогатой семьи, вырос в очень скромных условиях и с детства мечтал по-настоящему разбогатеть. Со временем это стало для меня идеей фикс. А когда удалось сделать удачные вложения и ни с того ни с сего стать обладателем огромных денег, уж больно не хотелось ими делиться.
— А как насчет угрызений совести?
Премьер ответил не сразу. Потом сказал:
— Нет, как ни странно. Порой я боюсь, что все раскроется. Но никаких угрызений совести.
— Но ведь ты действовал вопреки собственной политике.
— Очевидно, мне удалось подавить сомнения.
— А теперь тебе придется расстаться с половиной миллиона. И как ты это переживешь?
— Странно, но я об этом совсем не думал! В конце концов, я еще не совсем конченый человек. Может, ты не веришь, но для Кристины я пожертвовал бы всем.
— Партией тоже?
— Да.
— А ты не думаешь, что нам стоило бы иметь политиков которые действовали бы по-другому?
— Вполне возможно.
— Все похищение было прекрасно спланировано. Не понимаю только, к чему эта игра с завтрашней передачей, — заметил Ольсон после краткой паузы. — Совать сумку с деньгами в пригородный поезд — мне это кажется полным идиотизмом. Но, может быть, они лучше знают, что делают.
— Наверняка, — согласился Сундлин и продолжал: — С Анни проблем не будет — похитители ее наверняка ни во что не посвятили. Зато с полицией возникнут проблемы, но ничего страшного, как-нибудь справимся. Меня беспокоит не это. Есть кое-что похуже. Предположим на минуту, что они действительно знают о моих деньгах в швейцарском банке. Тогда не остановятся на том, что получат сейчас. А это будет невыносимо.
Ольсон не ответил и допил пиво.
— Не возражаешь, если я пойду спать? — спросил он. — Завтра мне нужно быть в форме.
— Ради Бога. Хотя приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить. Это, в самом деле, очень важно.
— Могу остаться.
— Да нет, я не это имел в виду.
Ольсон подавил зевок, подошел к телефону и набрал номер своего непосредственного начальника. При этом он злорадно отметил, как встревожился премьер. Возможно, заподозрил, что Ольсон передумал и собирается его выдать.
— Привет, это Ольсон. Я хочу только доложить, что ложусь спать. Ничего не случилось?
— Нет. Сегодня кого-то убили, но к нам это не имеет никакого отношения.
— А с Форсом все устроено?
— Да, он убывает в землю обетованную завтра в четырнадцать.
— Разумеется, торжественный выезд?
— Еще бы! А как с Сундлином?
— Так себе.
— Он слушает?
— Вот именно.
— Если тебе нужна помощь, могу устроить.
— Не нужно. Это не к спеху.
На этом разговор закончился. Ольсон пожелал спокойной ночи и уже направился к выходу, как вдруг кое-что вспомнил.
— А где деньги?
— Спрятаны в платяном шкафу.
— Ты отдаешь себе отчет, какие могут быть последствия, если их украдут или они сгорят?
— Конечно, — вздохнул Сундлин. — Но что я могу сделать?
— Спокойной ночи, — еще раз пожелал Ольсон.
ВОСКРЕСНОЕ УТРО
В то воскресное утро лило как из ведра. Неоновый щит, освещавший большие часы на универмаге, так и не выключили. Анни могла его увидеть, выглянув в окно. Кристина все еще спала.
В Стуреби и Сундлин, и Ольсон проснулись очень рано. Ольсон, умевший готовить, занялся завтраком.
— Поджарю по паре яиц, — сказал он. — Не помешает солидно подзаправиться.
— Может, ты и прав, — рассеянно бросил премьер.
Ольсон присмотрелся к нему.
— Выше голову. Если все пойдет нормально, сегодня вечером Кристина будет сидеть за этим столом.