И некоторые из героев стали значить для светлолесов бесконечно много.
Рысь Мара была самой изящностью и при этом отчаянно смелой девушкой. Когда Клещ-Врун и змеёныши изгнали из Светлолесья Лучика, а затем и Нику, рысь, занимавшаяся в обычной жизни музыкой, оскалила пасть и грозно зарычала, что никуда сама не сбежит и будет бороться до конца, - пока не сточатся её зубы и когти. Она была для светлолесов, как Багира для Маугли, и оберегала их, как могла. Куда бы ни выходили лесные жители, чтобы показать свой белый браслетик против Клеща-Вруна, Мара непременно была вместе с ними. На холку ей иногда садился старый дятел, и словно орущий во всю глотку попугай Ара на плече бывалого морского волка, тоже что-то кричал. Только не «Пиастры! Пиастры!», а про свой неутомимый клюв.
А величавая стать и открытая улыбка Мары окрыляли жителей и делали их храбрее. Она не переставала повторять, насколько светлолесы невероятные. И сотни тысяч сердец наполнялись восторгом и верой.
Клещ остерегался даже теней в собственных покоях, а уж рыси он боялся и подавно. Ещё бы! Ведь клещ - паразит, а благородная рысь - хищник. Клещ превращал в паразитов всех своих лакеев, а рысь одним кличем была способна сделать травоядных обитателей хищниками. А хищники вполне могли и сами уже открыть сезон охоты на клещей и рептилий. Поэтому Клещ-Врун брюшком чувствовал опасность для себя, но поначалу не осмеливался бросить рысь в темницу, потому что даже оттуда светлолесы могли услышать её невероятное дыхание. Ох, как же ему хотелось её прикончить, и повесить рысью шкуру над камином в своей чёрной резиденции. Но змеёныши боялись выполнить такое задание, и тогда Клещ-Врун приказал им вышвырнуть Мару за пределы Светлолесья, и назад никогда не впускать. Всей ордой змеёныши набросились на рысь и связали её. Они поволокли Мару к границе Светлолесья. Однако рысь не была бы рысью, если бы так просто сдалась. Как только змеёныши ослабили свою удавку, она вырвала зубами паспорт из пасти змеёнышей, и в ярости разорвала его на мелкие кусочки. А без паспорта, если ты не знаешь, граница в другой лес оставалась на замке, и открыть её не помогали никакие заклинания. Так отважная рысь показала, что не боится даже темницы, и уж лучше будет жить в ней, но на родной земле, чем на свободе в чужой.
Ты знаешь, мой друг, для смелости нужны не столько мускулы рук, сколько мускулы духа. Многие орлы в полосатых тельняшках, опытные овчары в зелёных камуфляжах, зубры и медведи - кому Боженька даровал могучую силу, - грозно рвали на груди майки, когда слышали про Клеща-Вруна и змеёнышей, но трусливо попрятались и отсиделись в малиннике да на пастбищах, когда нужно было свою отвагу показать.
Однако был в Светлолесье живой символ храбрости: удивительное создание, не имевшее ни медвежьих когтей, ни волчьих зубов, ни кошачьей ловкости. А всё её оружие было в неувядающей красоте, порхающей между отчаявшимися светлолесами, и всем своим видом подающей пример веры и стойкости. Божественная Чудесная Бабочка, которая была старше едва не любого из жителей, и хорошо помнила лес без Клеща-Вруна, порхала с ветки на ветку, с лугового цветка на траву поляны, с одной тропинки на другую, и была всегда на виду. Она была классной и восхитительной, - словно императрица,- и невозможно было отвести глаз от её великолепия. И тогда лесные обитатели прозвали её Нинаглядной. Она каждый день вылетала с милым для светлолесов узором на крыльях, а если его стирали змеёныши, то на следующее утро у неё уже был новый. Жители леса всегда встречали её с восхищением, и подставляли свои лапки, чтобы она прикоснулась к ним своим крылышками, на удачу. Клеща она дико раздражала, и он хотел её тоже бросить в темницу, но очень беспокоился, что змеёныши увидят, как он испугался порхающей бабочки. И потому, не смея жалить её саму, он приказал охотиться на её семью.
Ах, милые детки, никогда не становитесь такими подлыми и злыми клещами!
Но среди жителей леса было немало и других легендарных и порядочных стариков. Они издревле обитали в этом краю, и был среди них один замечательный гриб-передвижник по имени Ян. Он, как и Божественная Бабочка, был узнаваем издалека - по своей замечательной шляпке, - и, несмотря на почтеннейший возраст и усталые ножки, каким-то удивительным способом умел добираться до поляны при каждом сборе лесных жителей.
Ты же помнишь, дитя, что весь лес был против клеща: не только животные, но и растения тоже. Потому что клещ мешал жить решительно всем. И каждый житель сам по себе уже был знаменем Светлолесья.