Яростное мяуканье самого пространства, желающего наказать непочтительных людей, становилось невыносимым. Звук распластал людей по полу. Василисе едва хватало сил делать вдохи. Вдруг в кошачий утробный вой вклинился новый звук ‒ сухой треск бьющейся терракоты. Давление тут же прекратилось. Мужские руки подняли девушку. Она успела только увидеть пятно сметаны, растекающееся между черепков разбитого глиняного горшка, и того самого здоровенного чёрного кота, которого она видела часом раньше, жадно лижущего угощение. Иван отшвырнул ухват, которым, видимо, и столкнул горшок, и двое людей выскочили из избушки.
Слова были не нужны. Держась за руки, они общались на уровне крошечных, едва заметных движений. Вот они уже верхом на Сером Волке. Из избушки раздался возмущённый рёв обманутого пушистого гедониста.
Лес вокруг сливался в две зелёные стены, но скорости Волка не хватало, чтобы уйти от погони. Должно быть вес взрослого мужчины, что сейчас, обхватив Василису за талию, плотно прижался к её спине, слишком замедлял хищного скакуна. Зеленоглазая тьма поглощала лес за их спинами.
В отчаянной попытке хоть немного облегчить свой вес девушка вышвырнула из карманов всё, что там нашла. Стоило гребню, подарку Бабы Яги, коснуться земли, как за спиной беглецов с глухим треском во мгновение ока проросли деревья, непроходимые заросли. Возмущённый кошачий крик всё дальше. Погоня отстала.
***
Дверь приоткрылась и кошачья морда просунулась в парную бани. Недовольно чихнув на пар, Баюн нашёл взглядом обнажённую девичью фигурку..
‒ Подглядывать пришёл, засранец сладкоголосый? Давай, не выпускай тепло. Или туда, или сюда.
‒ Да больно надо мне на тебя смотреть. Ни хвоста, ни шерсти. Ты давай выходи, молодая Яга. Там твоя эта коробочка петухом надрывается. Всё песни басурманские поёт. И пишет “Босс”.
Спустя несколько минут завёрнутая в простыню девушка сидела на завалинке у бани, по-птичьи подобрав ноги. Волк с Баюном, как всегда, лениво пререкались с не желавшим пускать постороннюю живность домовым. Яга пропадала в избятнике, следя, чтоб избушка новой ученицы росла, как полагается существу её фольклорного вида. Иван с Соловьём с самого утра убрели на соседние хутора. Нужно было всех оповестить о появлении новой Яги. Сказочному народу было что отпраздновать. Умиротворённо улыбнувшись, бывший проект-менеджер приняла вызов.
‒ Да, Иван Никифорович. Ну, вообще-то у меня ещё отпуск. Сбавьте тон. Нет, не шутка, я увольняюсь. Да, как раз на мой отпуск эти две недели отработки и приходятся. Да, это задание выполнено, можете не волноваться. Нет, не переманили меня конкуренты. Говорю же, нет. И повышение зарплаты не поможет. И соцпакет тоже. Чего не хватало? ‒ Девушка глубоко вдохнула, прикрыла глаза. И ответила, блаженно улыбаясь.
‒ Покоя. Но теперь у меня всё есть. Всего вам доброго. Не серчайте.