Тогда Хосров спросил купца о пище.
Воскликнул тот: «Вельможа, я — не нищий.
Найдешь питье и яства у купцов, —
Недаром есть богатства у купцов».
А царь: «Когда насытить гостя сможешь,
Тем самым ты богатства приумножишь».
Тогда купец раскрыл свои тюки,
Наполненные златом сундуки,
Еду перед Хосровом он поставил
И встречу с гостем радостно восславил.
Затем купец, не беспокоя слуг,
Принес сосуд для омовенья рук,
Но это бросилось в глаза Харроду
И отнял он горячую ту воду.
Потом пошел купец, вино принес
Благоуханное, как сок из роз.
Харрод и эту чашу отнял снова, —
Так от стыда избавил он Хосрова, —
И миродержцу сам ее поднес.
Хосров испил вина и произнес:
«Купец, ты заслужил почет по праву,
Ты Ардашира приумножил славу!»
Затем Хосров призвал к себе писца,
Чтоб имя записал того купца,
Того араба, что помог отряду, —
Да обретут впоследствии награду!
И отпустив араба и купцов,
К границам Рума двинулся Хосров.
Отряд скакал, дорогой утомленный,
Возник нежданно город укрепленный.
Была Кайсаром эта сторона
«Землей ремесленников» названа.
Увидели дружину христиане.
Их беспричинный страх объял заране:
Пешком пришла расстроенная рать,
На лошадей свою навьючив кладь.
Они закрыли накрепко ворота:
Мол, пусть минует жителей забота!
Три дня Хосров за городской стеной
Стоял с дружиной слабой и больной,
А на четвертый день гонца направил:
«Не бойтесь воинов, что я возглавил.
Немного нас, ослабил голод нас,
Не мучайте, впустите в город нас».
Как вдруг драконовидная, большая
Взметнулась туча, пламень изрыгая.
Песок и ветер дикий поднялись.
В кварталах стоны, крики поднялись.
Едва лишь ночь достигла половины,
Погибла под песком трава долины.
Затрепетали жителей сердца,
Епископ сжалиться просил творца.
Когда настало утро, взорам шаха
Предстали седовласых три монаха,
В подарок принесли парчу и мех
И молвили: «О царь, прости наш грех!»
Хосров простил их, позабыв про голод:
Великодушен царь, когда он молод.
Дворец был украшеньем той страны.
Заоблачной достиг он вышины.
Он местопребыванием недаром
В дни путешествий избран был кайсаром.
Там было множество земных даров.
Туда с дружиной двинулся Хосров.
Румийцы шахиншаха восхваляли,
Сапфир и яхонт под ноги бросали.
Когда вступил скиталец во дворец,
Вздохнул он с облегченьем, наконец.
Кайсару изложив рассказ подробный
О черной туче драконоподобной,
Хосров с письмом отправил в Рум гонца,
А сам в Монуй помчался из дворца.
Разумны были жители Монуя:
О благоденствии своем ревнуя,
Епископ и вельможи той земли
С подарками к властителю пришли,
И, расспросив его о черной туче,
О крае, где родился шах могучий,
Сказали: «Мы рабы твои. Для нас,
О царь, твое желание — приказ».
Был рад Хосров приему и ночлегу,
Поехал утром по пути к Аврегу.
Приветливы румийцы были там,
И храмы, и больницы были там,
Виднелся монастырь на бездорожье,
Отшельник славил в нем величье божье.
Хосров приблизился к монастырю.
Монахи вышли к юному царю.
Хосров воскликнул: «Чья это обитель?»
А те — в ответ: «Узнай, о повелитель,
Здесь обитает старый человек.
Он поседел от времени, как снег.
Он звездочет, в народе знаменитый,
Ему пути грядущего открыты.
Провидит он грядущие года,
Что скажет он, сбывается всегда».