А вдруг ее утешит ваш совет,
А вдруг она сегодня даст ответ?
Душа моя от скорби раскололась:
Хочу я дочери услышать голос!»
Три витязя, пред страждущей представ,
О женихе, властителе держав,
Подробно рассказали солнцеликой,
Но та была, как прежде, безъязыкой.
Пришли к царю: «Твоя безмолвна дочь,
Мы боль ее не в силах превозмочь».
Не помогли вельможи властелину,
И поспешил тогда кайсар к Бурзину.
Сказал: «Тоскую, дочь свою любя.
Одна, Харрод, надежда — на тебя.
С ее недугом четверо боролось, —
Быть может, ты ее услышишь голос».
Харрод Бурзин к безмолвной подошел,
Узрел ее лицо, венец, престол,
Окинул всю ее пытливым взглядом,
Присматриваясь к слугам и нарядам.
Приветствие учтиво произнес.
Молчала та, роняя капли слез.
Задумался вельможа многочтимый:
«Она молчит: погиб ее любимый,
Молчит из-за жестокости судьбы, —
Но почему молчат ее рабы?
Зачем молчат наперсницы и слуги,
Когда она тоскует о супруге?
Зачем рукой не хочет шевельнуть,
Когда ей слезы падают на грудь —
Все время на одно и то же место?
Ужели безутешная невеста
Застыла, поглощенная тоской,
Не шевельнет рукой или ногой?
Она грустна поныне, как вначале:
Движенья жизни нет в ее печали!»
Расхохотался от души Бурзин,
Сказал кайсару: «Мудрый властелин,
Ты говоришь, что дочь ты замуж выдал?
Не дочь твоя грустит, а жалкий идол!
То статуя руками колдуна
На посрамленье нам сотворена.
Ты насмех порешил поднять иранцев,
Чтоб пристыдил Хосров своих посланцев!»
Сказал кайсар: «Твой разум — благодать,
Визирем первым ты достоин стать!
Есть у меня в одном покое чудо.
Увидишь в первый раз такое чудо,
Увидев, не поймешь: то истукан,
Иль вечный сотворил его Яздан?»
Харрод, внимая речи той хвалебной,
Отправился тотчас в покой волшебный.
Там, с луком и колчаном, полным стрел,
Огромный всадник в воздухе висел.
Сказал Харрод: «Уловки бесполезны,
Седок, висящий в воздухе, — железный,
А тот покой из камня состоит,
И камень называется: магнит.
Его индусские открыли маги,
В чьих книгах — мысли о добре и благе».
Глава сорок пятая
Харрод рассуждает о различных верованиях
Сказал кайсар: «Все люди чтут богов, —
От шахов и вельмож до пастухов.
Румийцы — почитатели Иисуса.
А в чем же вера состоит индуса?»
Харрод ответил на вопрос его:
«Корова для индуса — божество».
Не почитают люди Индостана,
Ни небо, ни всесущего Яздана.
Индусам себялюбье не сродни,
Нас не считают мудрыми они.
Те, кто зажгли огонь, себя сжигают.
Есть в воздухе, — индусы полагают, —
Огонь, покорный воле божества.
Брахманы, людям говоря слова,
Что в сердце проникают и волнуют,
Эфиром это пламя именуют.
Огонь, с таким соединясь огнем,
Очистит душу, что сгорает в нем.
Индусы выбрали самосожженье.
А ваше разве правильно ученье?
Давайте обратимся к тем словам,
Что говорила мать Христа — Марьям:
«Отдай врагу последнюю рубаху!
Он даст тебе пощечину с размаху, —
Не злись, молчи, благослови его,
А вспыхнет гнев — ты подави его.
Ты будь доволен самой скромной пищей,
А нет ее — смирись, живи, как нищий.
В юдоли сей ты зла не совершай,
А зло, что причинят тебе, — прощай».
Вы помните ли это поученье?
Нет, вами управляет вожделенье,
Умом и сердцем овладел порок,
И не ведет отныне вас пророк.
Грешны, незрячи, сбились вы с дороги,
Воздвигли до седьмых небес чертоги,