Я много раз представляла себе Версонт - а именно так называли главный город королевства его жители. Раньше мне никогда не доводилось видеть другие поселения, кроме нашего и соседствующих с ним. Да я даже людей никогда не встречала! Но они оказались очень милыми существами. Приютили нас с Риной на ночь, накормили и рассказали много чего интересного о людской жизни.
Каждую ночь нашего пути я обращалась в дракона, чтобы спрятать кузину от диких зверей и ночного холода. Разводить огонь никто из нас не умел, поэтому приходилось довольствоваться обогревателем в виде чешуйчатой шкуры.
Версонт встретил нас столичным шумом и гамом. Пройдя контроль на входе, мы шагнули в новый мир, до этого столь чуждый и далёкий. Моё сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди, а дракон тревожно ёжился в глубине души от огромной толпы людей.
- Элиз, ты только посмотри вокруг! - Рина восторгалась всем, что попадалось нам на пути, словно маленький ребёнок.
Мы шли по шумным улицам, не помня себя от радости. Теперь у нас начнётся новая жизнь - свободная и независимая от женихов и отца. А главное - каждая из нас сможет воплотить свои мечты в реальность.
- И что же дальше? - спросила Рина.
- А дальше нам нужно найти место, где можно переночевать пару ночей. А потом мы попробуем найти тебе хорошего учителя, а мне работу. Давай, сейчас заглянем в ту таверну и перекусим, а то скоро мой желудок начнёт пожирать меня изнутри.
Кузина быстро закивала, но с места не тронулась - боялась, хоть и хотела казаться смелой.
Таверна была переполнена народом. Постояльцы пытались перекричать друг друга, толкались так, что из их огромных кружек выплескивалась жёлтая жидкость. У меня сразу появились не очень приятные ассоциации, заставившие поморщиться от отвращения.
- Эй, красавица, чегось в дверях топчешься, иди к нам! - заорал из другого конца заведения толстый мужик, прожигая взглядом Катрину.
Я не произвольно спрятала кузину за спину. Вот же уродилась красавица на мою голову. Любая эльфийка обзавидовалась бы такой роскошной внешности. Единственное, чем мы были схожи, это иссиня черные волосы. Глаза у Катрины были ярче весенней листвы, а щеки розовее спелой малины.
- Милостивый хозяин, накормите меня и мою кузину, - подойдя к низенькому старичку, опознанному мной как хозяин этого «прекрасного» заведения, проворковала самым милым голоском из своего арсенала и вывалила из кармана последние три медяка.
Старик посмотрел сначала на меня, потом на Рину и рассмеялся в полный голос. Его подхватили и слуги, и несколько постояльцев.
- Эй, чего ржете?! - моя любезность исчезла ещё быстрее, чем появилась.
- Дорогуша, за них я могу вам только воды в лицо плеснуть!
Бурглам! И что теперь? Назад я оборачиваться не стала - чувствовала на спине испуганный взгляд Рины. Ничего, сестренка, я не позволю тебе голодать.
Мой случайный взгляд упал на предмет, лежащий на небольшом подиуме у стены. Проблема решена! Ничего не говоря, я проследовала к нему под громкий мужской смех. Думали, я так просто сдамся?
От прикосновения к гладкой древесине, по телу пробежались мурашки. В который раз я уже убедилась, что музыка это моя жизнь. Всего одно движение пальцами по тонким как нити струнам лютни заставило душу петь от счастья. Как давно я не держала в руках музыкальный инструмент!
Сладостные ноты перебили пьяный смех, вызвав полную тишину. Когда все внимание перешло от кружек с вонючей жидкостью ко мне, я, не упустив момент, запела.
Раньше я пела только для малышей в школе и иногда на семейных вечерах. Папа рассказывал, что мама тоже очень любила музыку, но она никогда не могла петь - мама была немая. Поэтому она превращала музыку в живопись и рисовала дни напролёт. Весь дом был увешан ее рисунками, а в папиной спальне остался её автопортрет - единственная причина, почему я помню внешность своей мамы.
Музыка была моим воздухом, моим спасением от этого жестокого мира. Я сама сочиняла то, что пела, изливая в своих песнях душу, мысли и чувства. И сейчас, завершая третью песню, мои слова, вырванные из самой глубины, пленили посетителей таверны. И не только их - с улицы начали подтягиваться новые гости - и женщины с детьми, и старухи, и мужчины, чье одеяние показывало их принадлежность к королевским стражникам.