Амбика как будто забыла о нашем присутствии. Она была погружена в свои мысли и воспоминания. Ее не было с нами, хотя и стояла девушка в нескольких метрах от нас. Амбика говорила, что эти события происходили около шестисот лет назад. Неужели за плечами этой хрупкой девушки таились несколько долгих веков. Я бы не дала ей больше восемнадцати. Ни одной морщинки на идеальном белом личике – как же тут не позавидовать. Только ее глаза выдавали. Они поведали многое, ммм… на своих веках.
- Ну а мы здесь причем? – чувствовалось, что Кристиан не проникся печальной историей и хотел поскорей уйти отсюда. Амбика встрепенулась от такой грубой интонации и повернулась к нам.
- При том, что вы прямые потомки новоявленных Хранителей. Твой отец, Кассиопея, Оливан Марвисон и твоя мать, Кристиан, Вриена Лаврисон - представители этих высокопоставленных родов. Большую часть своей жизни они прожили в этом мире. Они жили во имя народа Эльтеры, каждый день спасали жизни, убивали дроу и боролись за свободу.
- Вы хотите сказать, что Олег и Виктория не наши родители? – я задала вопрос, даже не подумав насколько это глупо.
- Нет, эти люди являются вашими биологическими родителями и одновременно, как и Вы, Хранителями, - также спокойно и однотонно пояснила Амбика. – Вы знаете их под другими именами, поскольку выросли в другом мире. Мы бы никогда такого не допустили, если бы не обстоятельства. Оливану и Вриене пришлось скрыть от Вас даже ваши собственные имена. Кассиопея Орланцева и Кристиан Лозовский должны остаться на Земле навсегда. Здесь ты – Варуна Марвисон, а ты – Диквиам Лаврисон.
Я не могла поверить. Мои родители обманывали меня всю мою жизнь. Было ли правдой хоть что-нибудь из того, что они мне говорили. Я уже была не уверена. Еще несколько часов назад я была простой десятиклассницей средней школы с математическим уклоном, которая любит слушать музыку, придумывать розыгрыши с друзьями, заниматься фигурным катанием и мастерить всякие прикольные штуковины. А сейчас я даже не могу сказать, кто я. Меня называют каким-то Хранителем, который должен кого-то защищать. Я ведь не боец. Нет, я, конечно, могу за себя постоять, дать под дых или кулаком в нос зарядить, но на большее я физически не способна. Как же я хочу домой!
- Но зачем было нам всю жизнь врать? Что могло такое случиться, что сейчас моя жизнь катится ко всем чертям? - у меня началась истерика. Я жаждала объяснений.
- Как я уже говорила, источник подарил Лукаллиану бессмертие, и тот уже несколько сотен лет благополучно сидел на троне нашего королевства. А семнадцать лет назад его правая рука - видящая дроу предсказала день рождения Истинного Хранители, потомка Искандера Вэйна. В первый день лета должен был появиться на свет тот, кто победит нашего короля. Естественно, Лукаллиану это не понравилось. Он велел своим дроу убить всех младенцев, родившихся в этот день. Тогда двадцать семь маленьких деток отдали свои жизни. Нам удалось спасти только двенадцать малышей. Здесь они были в большой опасности, и мы решили разослать их по разным мирам, сменить даты рождения, а Вам и имена, так как они известны во всей Эльтере. Завтра прибудут остальные, чтобы начать свое обучение. Они также, как и вы, ничего не знают. Наша задача сделать из Вас воинов, настоящих Хранителей.
Во время своего монолога Амбика передвинулась к шкафу. Я поражалась ее походкой – она словно не шла, а плыла. Подол ее платье черной дымкой струился по полу. Я задумалась, есть ли у нее ноги, но сразу же отбросила посторонние мысли. Сейчас не время думать о такой ерунде.
Филипп крепче сжал мою руку, когда Амбика, проведя руками по книгам на полке, зашептала что-то на неизвестном мне языке. Импульс волной прокатился по стеллажу, и шкаф пришел в движение.
- Прошу Вас, пройдемте за мной, - сказала девушка и показала рукой в открывшийся проем в стене. Я встала, держась за Филиппа. Он был единственным человеком, которому я в тот момент доверяла и была благодарна за поддержку. Без него я бы уже свихнулась. Вот, что значит настоящий друг.
Отец хотел подойти ко мне и провести за Амбикой, но я отдернула от него свою руку. Я не хотела его ни видеть, ни слышать. Все-таки он мне всю жизнь врал, и я пока не могу вот так это все ему просто простить. Гордость не позволяет.