Худой едва ли не впервые решительно смотрел в глаза Аллину.
— Самое печальное даже не то, что ты лжёшь каждым своим словом, — невольно объяснил свои слова юноша с белыми волосами, — а твоё желание верить в эту ложь.
Они постояли ещё немного.
Попытки оправдаться, отыскать более подходящие слова — всё это не имело значение, ведь ночь раскрывала истинный смысл вещей. В ней не было места для лжи.
Повелителю темноты не раз предлагали подобное.
Люди раз за разом клялись ему в верности, но за их постоянной ложью юноша всегда видел то, что те делали днём. Существа из плоти не внушали ему чувства доверия. Особенно такие, как этот худой парень, смыслом жизни которых была ложь; для которых убивать, грабить и насиловать (в любом порядке) было нормальным.
За это он и ненавидел людей.
Поэтому он и любил их.
— Ты забудешь и об этом расставании тоже, — наконец произнёс Аллин, отрываясь от окна. Близился рассвет, а потому нужно было поскорее закончить с этим лжецом, и без того столько времени потеряно…
Ночь 3/10. Искренность
— Всё точно будет в порядке? — девушка спрыгнула с подоконника и повернула голову к спешно упаковывающему вещи в сумку парню.
Тот кивнул, не отвлекаясь.
На кровати, прямо на измятых белых простынях, лежали несколько пистолетов, приличная сумма валюты, стянутая резинками по тысяче, бронежилет, несколько пакетиков с белым веществом. Предметы постепенно перемещались в дорожную сумку. Парень осторожно обматывал каждую вещь тряпкой, полотенцем или другим элементом своего гардероба, а затем опускал между остальными вещами.
— Я всё-таки беспокоюсь, Саша… — она прикусила палец. — Может, не пойдёшь сегодня? Когда угодно, только, прошу, не сегодня, не сейчас…
Девушка обернулась назад.
Солнце неторопливо закатывалось за горизонт, город погружался в ночь. Один за другим, словно лампочки в новогодней гирлянде, загорались фонари: темнота нещадно отбирала свет, а человечество всё пыталось вернуть себе чуть больше дня, нежели положено.
— Не могу, — тихо ответил парень, резко замирая. — Меня прижали к стенке, не пойду сегодня — сяду. И к моей пятнашке доброжелатели добавят ещё десять за сегодняшнее дело, на которое я решил не идти…
Он в несколько шагов оказался рядом с девушкой и обнял её, прижимая к себе тёплое тело.
— Прости, боже, Вика. Если я буду сидеть, то по крайней мере за то, что я совершал, — выдохнул он ей в шею, не решаясь заглядывать в глаза. Что искать в них? Разочарования хватало и в собственных, страх и так сводил с ума, разве что коленки не дрожали, словно у пятиклассника, который не выучил урок.
— Хватит! — она дёрнулась, но парень не позволил ей вырваться из объятий.
Вика медленно развернулась.
Теперь они смотрели друг на друга, глаза в глаза, и не осталось между ними ни одного страха, о котором не знал бы другой.
Друзья постоянно предлагали ей бросить его. Этот парень и его авантюры не приводили ни к чему хорошему; чем больше денег становилось, тем больше требовалось, и с каждым разом дело становилось всё более опасным, потенциальный срок в тюрьме — всё большим… Словно наркотик.
Парень и сам думал об этом.
Просыпаясь по ночам в одной кровати с ней, он невольно задумывался, сможет ли сказать «стоп» до того, как придёт время платить по счёту?
Но кража заканчивалась хорошо, Саша приносил деньги, и всё начиналось заново. Им не требовалось много: выезд за город, чтобы ночью посмотреть на звёзды, лето в загородном доме неподалёку от детского лагеря, когда они впервые задумались о ребёнке, вечера в этой уже ставшей родной квартире, бессмысленные фильмы… Всегда заканчивалось постелью.
Правда, спустя дни деньги заканчивались, парень вновь искал способы подработать, только кому в большом городе нужен человек с улицы, пусть даже и с высшим? Зарплаты Вики не хватало и на оплату квартиры.
И они снова возвращались к… незаконному.
— Клянусь, это последний раз, — он коснулся её щеки тыльной стороной ладони, — если повезёт, я обеспечу нас на всю оставшуюся жизнь. Никак больше сделок, наркотиков и сроков.
Девушка отвела взгляд.
— Я хочу верить, Саша… Не ходи, — она придвинулась ближе, положила голову ему на плечо и прикусила губу, чтобы боль отвлекла от других чувств.
Он сомневался. Но стоило взглянуть на эту маленькую уютную квартирку, где они жили уже почти год, стоило вспомнить, как блестели глаза девушки, когда они выбирались в другой город на несколько дней, бродили по нему, словно иностранцы — и парень уже знал, что ему делать. Эта девушка не достойна того, чтобы с утра до вечера торчать на работе, жить в лачуге на окраине, ездить на метро…