…Город встречает Карима привычным шумом. Стража у Золотых ворот кланяется и пропускает отряд, не смея задерживать. Улицы полны народа. Базарное время. Скоро уже солнце встанет в зените, и все спешат закончить дела, чтобы скрыться от палящих лучей за стенами домов. Медленно едут всадники по городу. Наблюдает за ними новый начальник охраны. Старается. И, несмотря на молодость его, справляется с делом.
Улыбается аттабей. Радуется, что вернулся домой. Представляет, как обрадуется жена, как тонкие руки обнимут его, прогоняя тревогу, что уже несколько дней заставляла подгонять людей. Он торопился. Спешил вернуться и поделиться новостями. Рассказать, что в далеком Гадрабе их готовы принять и предоставить дом. И что там им будет спокойно…
…Но дома Карима ждет напряженная тишина. Не смеются служанки, стража отводит взгляды, а верный Али не спешит поднять глаза от пола. И не видно жены, лишь служанка ее стоит в стороне, будто пытается слиться со стеной.
— Что случилось?
Замирает сердце аттабея, а брови сходятся на переносице. Рука привычно ложится на рукоять сабли.
— Прости нас господин, — говорит старый друг, поднимая на него виноватый взгляд, — мы не уберегли госпожу.
Боль пронзает грудь и заставляет пошатнуться. Подставляет плечо старший сын Лафида. Поддерживает. И, прежде чем аттабей успевает сказать хоть слово, Надира срывается с места и падает перед ним на колени, начиная громко причитать:
— Господин, она сама захотела уехать! Сама! Никто не виноват, господин! Это дети пустыни увезли ее! Им нужен был лекарь, и они пришли к госпоже! А она — слишком добрая, чтобы отказать! Госпожа сама отправилась с ними! Она забрала лекарства, чтобы помочь кади! Господин, никто не виноват!
Очень медленно, сквозь непрерывный поток слов, Карим смог уяснить суть — Адара жива. Она покинула его дом по собственной воле, но жива. Жестом он велел служанке замолчать. Отстранил охранника и глубоко вздохнул, стараясь задавить гнев, что уже начал зарождаться внутри.
— Госпожа уехала?
— Да, — пискнула Надира, глядя на него огромными испуганными глазами.
— С народом пустыни?
— Да.
— Зачем? — последний вопрос аттабей задал, глядя на старого слугу.
И тот ответил. Медленно и спокойно рассказал все, начиная с визита отряда народа пустыни в дом, и заканчивая утренним пробуждением, когда вся стража неожиданно оказалась усыпленной, а хозяйка пропала.
Нахмурился Пустынный Лев. Сжал зубы. И хотел бы зарычать, да не на кого. Кто мог ждать, что слабая женщина проявит такое своеволие? Только он сам. И ругать слуг нет смысла. Они достаточно наказаны страхом перед его возвращением. И наверняка боятся, что будет с Адарой. Точнее того, чем для них обернется все, что произойдет с ней.
— Когда дети пустыни покинули город?
— Три дня назад, господин.
— Мы их уже не догоним… — Карим развернулся к отряду. — Всем отдыхать. Завтра утром отправляемся в дорогу. А сейчас мне нужен свежий конь и пара человек сопровождения, я поеду к шейху.
— Мой господин, не стоит ли вам отдохнуть с дороги и сменить одежду?
Аль-Назир взглянул на старого слугу, будто голодный зверь на добычу. Скрипнул зубами, но ответил:
— Шейх желал видеть меня немедленно после приезда, так пусть насладиться запахом дороги. Сам он давно забыл, что такое настоящая пустыня. Вот и вспомнит…
Уехал аттабей. Вздохнули слуги свободнее. Поднялась с пола Надира, покачал головой старик Лафид.
— Думаешь, он не поймет, кто опоил стражников? И не накажет?
— Я выполняла приказ госпожи, меня не за что наказывать. И я не ради себя старалась, старый осел. Ты со своим долгом и виной мог нас всех погубить.
Служанка ушла, а Али промолчал. Правду говорят: там, где мужчина сломает саблю, женщина добьется большего слезами и уговорами…
…Дорога заканчивается неожиданно. Только что мы ехали меж одинаковых барханов, и вдруг из песков проступили очертания палаток. Их оказалось так много, что я сбилась со счета. Целый город, выросший в песках за считанные мгновения.
— Как так получилось?
Сегодня меня везет Саид, и он же тихо отвечает:
— Дар кади. Жители городов редко верят, но вы видели сами. Пески покорны воле того, в ком еще течет благословенная кровь.
Все знают сказку об основании городов в пустыне. Но мало кто помнит, что у Девяти был еще один брат. И что род его еще не прервался.