И продолжила было Рагнильда морскую кампанию за полуостров, но надавал по шеям флот тиранский флоту троннскому, потому что пришёл ему на помощь флот эйнарский, с белыми парусами в красную полоску.
Звонкой пощёчиной это отозвалось ведьме, и открылись тогда порты Феррина, самого Абфинстермаусса и даже Хольмгарда, и отплыл в Злое море флот втрое больший, нежели прежде, и зловеще развевался на мачте чёрный вымпел, и чёрный же парус раздувался от ветра. И опрокинули троннары флот тиранский, шутя, а вот красно-белые паруса эйнарцев оказали ожесточённое сопротивление, ибо не было в этих водах флота, сопоставимого с флотом и тех и других, но бились теперь друг с другом.
Послала тогда троннская владычица за Робином Хорошим, и предстал он перед её величием.
И сказала Рагнильда так:
- Вот, издавна, испокон веков помогал Сюшер Тронну; издревле они союзники. Отчего не помочь вновь? Вы, фрекинги, знатные корсары; умеете обращаться с посудиной морскою.
И молчал сюшерский кронинг, ибо не ведал, какую речь держать перед Рагнильдой.
- Ужель молчишь? - Продолжила та. - А между тем вступился Эйнар за Тиранию, и просто так теперь не одолеть. Хороши тиранцы пешими и конными, но на море нет сильнее нас и сильнее эйнарцев. И что же делать? Ибо положила я глаз на кое-какие земли, истово они по нраву.
И продолжал молчать Робин.
- Нем, как рыба? Али в рот набрал воды? - Вышла Снежная королева из себя. - Кронство твоё существует лишь благодаря нашему заступничеству, ибо разметали бы вас уже давно к чертям собачьим шакалы узкоглазые!
И в этот раз ничего ей не ответил кронинг, глядя себе под ноги.
- Ты так силён? Или надеешься на кого? - Подойдя ближе, процедила сквозь зубы Рагнильда, тщетно пытаясь прочесть в глазах Робина его мысли, ибо не на всех людей действовали чары злодейки.
- Хочешь ты подставить под удар моих сограждан? - Нашёлся тогда Робин Хороший. - Желаешь руками моих людей прибрать к рукам очередной кусок земли? Всё тебе мало, и алчность твоя неуёмна.
- Никак ты свят? - Съязвила та в ответ. - Беспутные пираты; вот вы кто.
Рагнильда обошла кронинга кругом, презрительно оглядывая.
- Откуда ж ты такой выискался, Робин Правдоруб? - Цокая, недоумевала троннарка. - Все сюшерские правители были матёрыми разбойниками, а ты решил в достоинство и честь со мной сыграть?
- Я не отдам своих людей на побивание. - Отрезал Робин и заторопился вон. - Я не собираюсь ссориться с Тиранией, а уж тем более с Эйнаром. Мне хватает такого соседа под своим боком, навроде Тронна.
- Молись. - Прошипела змея. - Ибо с этих пор, что бы ни случилось с твоим кронством, что бы не произошло - я и пальцем не пошевелю, слышишь?
- А мне и так несладко! - Взорвался тогда Робин Хороший. - Не лютый мороз (не твоих ли рук дело?) покалечит моих корсаров, так хладичи намусорят у границы; не они - так кочевники всякие прутся до моих владений, и поток тот неиссякаем. А ты, - Повернулся он в дверях, уже уходя. - Ты и Визигот, что был до тебя, поразвели всяких троллюдей да оборотней, которые гадят и на моей земле тоже!
«Ну, погоди!», змеилась Рагнильда: «Как расквитаюсь с делами на западе - доберусь до тебя, жалкое отродье».
Ненавижу людей, ненавижу детей
Надавать им посмертных плетей!
Сгною, погублю, в киселе растворю
Поколочу, зубами мучительно изорву!
И случилась в тот год сильнейшая засуха в Срединных землях, и мор покрыл всё, снизойдя до каждой юрты.
И восстал в тех землях джан-хан по имени Бекташ, и был он из династии Белая кость. И подняли его на белой кошме1.
И сказал джан-хан так:
- Я - Бекташ, сын степей и повелитель ветра! Я - джан-хан империи Юсмин, и над моею главой опахала из перьев жар-птицы и синептицы. И веду я свой род от представителей Белой кости.
И поклонились все, и били челом оземь.
- Вот, непригодны более многие края наши для проживания, ибо обделило небо дождём, и неизвестна мне причина такой кары. - Продолжил повелитель. - Но наслышан я, что восстановлена цитадель хладистанская Морозабад далеко на севере, и отстроена она на золото наших купцов!
И зашлась толпа неодобрительным гулом.
- Ещё дошло до моих ушей, что много люда полегло у собратьев наших, номадинов, от стрел поганых нордов недалеко от Врат смерти. Так отнимем же эти земли для наших потомков, и будем жить там сами!
И бушевал народ неистово.
- Да будет так! - Поднялся джан-хан с кошмы, и выхватил саблю из ножен.