Стали сразу грозней черты,
И как будто с крутой высоты
Путь далекий он увидал
Через пропасти и хребты,
Бой жестокий он увидал,
Ожидающий впереди,
И как бешеный стук копыт,
Загудело сердце в груди.
Всей душой ощутил герой,
Как бесцельно время летит,
Драгоценное время летит,—
И почувствовал гнев и стыд.
Но ни слова Шарьяр не сказал
Молодой подруге своей,
Быть старался еще нежней
Перед близкой разлукой с ней,
Огорчать ее не спешил,
А сперва дождаться решил,
Чтобы кончились сорок дней —
Их счастливых свадебных дней.
Сорок первое утро пришло,
Только-только вдали рассвело,
Солнце в небо еще не взошло —
Лишь вершины хребта зажгло,
А уже в нарядном шатре,
Пробудясь на самой заре,
Тихо вздрогнула Хундызша,
По лицу рукой провела
И украдкой вздыхать начала,
И беззвучно рыдать начала.
Был могучий Шарьяр смущен,
Был слезами ее поражен,
«Что с тобой, голубка? — спросил.—
Или видела страшный сон?»
И склонясь к нему на плечо,
Зашептала она горячо:
«Не гневись, Шарьяр, не брани,
А по совести мне ответь,
Почему за последние дни
Стал ты хмуриться, стал мрачнеть?
Всю страну я тебе отдала,
Всю казну я тебе отдала,
Молодой моей красоты
Всю весну я тебе отдала,
Отдала и девичью честь,
И мечты, что у каждого есть,
Явь и сны — всю мою судьбу,
Превратилась в твою рабу.
Но отдавшись тебе сполна,
Рабства этого не стыжусь,
Перед всеми людьми горжусь,
Что теперь я — твоя жена,
Почему же день ото дня
Все мрачнее твои черты?
Или мной недоволен ты,
Или, может быть, болен ты?
Вот уже третью ночь подряд
До жены нет дела тебе,—
Что за мысли тебя томят,
Почему так суров твой взгляд?
Или я надоела тебе,
Угодить не сумела тебе?»
Но в кольцо богатырских рук
Заключив подругу свою,
Молодую супругу свою
Успокаивать стал супруг:
«Не тревожься, радость моя,
Непонятен мне твой испуг,
Ты — как солнце, как вешний луг,
Несравненна сладость твоя!
Даже если б тысячу лет
Довелось нам вместе прожить,
Буду каждым взглядом твоим
Я по-прежнему дорожить,
Даже если б тысячу дев —
Всех красавиц со всей земли
Мне сейчас в шатер, привели,
Все равно тебя предпочту,—
Будь прекраснее звезд они,
Не взгляну на их красоту!
Ты — сокровищ полный тайник,
Восторгаюсь тобой без конца,
Ты — волшебный, чистый родник,
Наслаждаюсь тобой без конца,
Ты — единственная моя! —
Так всю жизнь я твердить готов,
И о верной моей любви,
Беспримерной моей любви
День и ночь говорить готов,
Да наверно, не хватит слов!
Но взглянув на мои черты,
Угадала правильно ты,
Что томит тревога меня
Все сильнее день ото дня,
Ведь в покое, в тепле сидеть,
День и ночь на жену глядеть —
Жизнь подобная не к лицу
Настоящему храбрецу.
Довелось мне слышать о том,
Что за тем далеким хребтом
Есть чудесный город-рубин —
Дивный город Тахта-Зарин.
Кто хоть раз его повидал,
Тот секрет красоты познал,
С той поры как мудрец живет,
Кто ни разу его не видал,
Тот земной красоты не познал
И как жалкий слепец живет.
Говорят, что увидишь там
Все богатства земли и небес,
Что похож на волшебный лес
Этот светлый Город чудес,
Говорят, что и ночью, и днем
Одинаково солнечно в нем,—
Столько яхонтов и жемчугов
В каждом доме горят огнем!
А еще говорили мне,
Что владеет городом тем
Чаровница Бюльбильгоя,
Днем и ночью в саду поет
За твердынями старых стен
Чудо-птица Бюльбильгоя,—
Захватить эту птицу в плен,
Увезти в родные края
Я задумал, любовь моя!»
Так жене говорил батыр,
Безрассуден, молод, упрям,
А красавица Хундызша
Замерла, почти не дыша,—
Ужасалась ее душа
Беспощадным этим словам.
«О Аллах, Аллах всеблагой!» —
Наконец прошептала она.
«Ты ли это, мой дорогой? —
Снова плакать стала она.—
Ты сегодня совсем другой:
Взор — не твой, и голос — не твой,
Если б знал ты, что говоришь,
Что с душою моей творишь!
Да, не зря я слезы лила
И томилась тоской не зря,
Боль нежданную принесла
Мне сегодняшняя заря,—
Лишь сегодня я поняла,
До чего судьба тяжела
Быть подругой богатыря!
Ах, всего только сорок дней,
Как меня ты нашел, Шарьяр,
И всего только сорок ночей
Ты со мною провел, Шарьяр,
Я жила как в счастливом сне,
Не следила, как мчатся дни,
И быстрей сгорали они,
Чем горят мотыльки в огне.
Только сорок дней и ночей
Было счастье в гостях у меня,