Так. Сам себя поранить или убить я не мог. Почему не знаю, но такое положение дел насторожило и взволновало меня. Было в этом что-то от чужой воли, от ограничения свободы моей личности. Но даже и здесь, Д-2 предлагал взамен варианты и утешительные призы. Во-первых, я «на собственной шкуре» осознал тот приятный факт, что был неуязвим не только для самого себя, но так же и для других. Самый страшный убийца в этом мире был бессилен с любым оружием против моего тела. Во-вторых, вместо добровольного самоуничтожения Д-2 мог предложить мне погружение в глубокий сон, некую нирвану, на случай, если мне наскучит реальность, и я захочу просто отключиться от событий, исчезнуть для мира и себя. В этой «нирване», правда, оставалась одна тончайшая ниточка, едва соединявшая сознание с явью. По ней я мог вернуться обратно в любой момент.
Третий принцип касается транспортных свойств Д-2, которые вызывают во мне особое чувство восхищенного недоумения. Поясню. Одно дело, если мгновенный бросок через пространство в тысячу километров происходит с дымом, шумом и грохотом или хоть с каким-нибудь ярким спецэффектом. Совсем иное дело, когда такое чудо происходит почти бесшумно и незаметно. Разве что легкое фиолетовое свечение проистекает от тела на десять-пятнадцать миллиметров. Приказ, и вот — ты уже в другом месте. Расчет координат с учетом окружающей обстановки происходит мгновенно.
Однако и тут есть несколько основных правил. С точки зрения передвижения Д-2 работает в трех ипостасях или, понятнее говоря, как бы на трех скоростях:
1-я скорость — это полет эфирно-информационного тела (так я летал с Демьяном по городу), ты, словно бесплотный дух, витаешь где хочешь, но не способен физически воздействовать на материю, а твоя плоть лежит на кровати и спит. Для простоты назовем это — «Модель-разведчик», поскольку ты проникаешь везде и всюду, все видишь и запоминаешь, но взять в руки ничего не можешь;
2-я скорость — это физический полет тела, невидимый для окружающих с любой скоростью, вплоть до скорости света. Так летал сам Демьян, держа меня за руку. Ты можешь воздействовать на предметы и живые организмы с силой превышающей их сопротивление, пронизывать любую земную материю. При этом ты волен оставить эфирное тело в кровати для алиби, что ты якобы спал дома, а не был где-то еще. Назовем это — «модель-исполнитель»;
3-я скорость не есть скорость в привычном понимании, но некий процесс вне физики пространства и времени, когда Д-2 мгновенно переносит тебя по таинственным, искривленным туннелям пространства к звездам, к другим галактикам. Данная «скорость» пока закрыта для меня. Назовем ее — «модель-корабль».
Транспортные возможности Д-2 были воистину поразительными, но отнюдь не безграничными. Лежа на своем диване, я не мог, вдруг, явиться воплоти в Париж, в какой-нибудь французский ресторан прямо за стол. Конспиративность не допустила бы такое откровенное чудо, «модель-разведчик» вступала в сотрудничество с «моделью-исполнителем». И уже на основании их мгновенного консенсуса зависел способ выполнения моего приказа-желания. Самым захватывающим и ценным свойством Д-2 было то, что он являлся совершенной машиной для действий, идеальным практическим исполнителем любых разумных планов, задумок и теорий!
Признаюсь, я тогда не удержался и отдал внезапный, неосторожный и эгоистичный приказ. Мне просто хотелось наглядно убедится в своих новых способностях и заодно попробовать устриц. Безусловно, Д-2 выполнил мое стремление оказаться в ресторане за тысячи километров от дома. Однако вначале я попал туда на 1-й скорости, как бесплотный дух. Прошло несколько секунд конспиративной адаптации, после чего я стал видимым для сетчатки человеческих глаз и, конечно неуловимым для любой техники слежения. Пройдя из темного угла к свободному столу, я сел за него и француз официант пришел принять мой заказ (я обнаружил отличное знание французского языка). Тогда впервые в жизни мне довелось испробовать настоящих устриц и выпить вина марки «Бордо» воспетое классиками. Изыскано разодетые дамы и кавалеры с удивлением поглядывали на меня со своих столиков. Наверное, их удивлял мой оглушено-загнанный вид и дико блуждающие по сторонам глаза. Но, господа! В конце концов, разве Париж не тот город, где сбываются самые невероятные мечты?