— Ничего смешного! Мог бы сначала предупредить об этом! — надулась Стейна.
На смену короткому затишью пришёл обильный снегопад, а они всё ждали и ждали, когда появится Рикки. Говорить не хотелось — неожиданное приключение, свалившееся на их головы, повергло всех в шок, и каждый по-своему выбирался из него. Если бы не энтузиазм и бурная деятельность Рикки по устройству убежища, думала Ирья, все давно замёрзли бы и превратились в снежные сугробы. Она решила согреться и начала бросать снежки в ребят, предлагая побегать. Но на забаву откликнулась одна Миа.
Черноглазая, темноволосая, как и Ирья, подружка с лёгкостью принимала все её увлечения и интересы. С одной стороны, это злило, а с другой — восхищало, и эти противоречия добавляли их дружбе постоянный дух соперничества. Правда, желание Миа превзойти всех и во всём приводили часто к тому, что Ирья оказывалась на заднем плане. Она была не такая деятельная и самостоятельная, как подружка, и быстро теряла веру в себя.
Миа рано повзрослела. Родители умерли, когда она родилась. С тех пор подружка жила с бабушкой, которая плохо слышала и видела. Миа приходилось самой заниматься хозяйством, покупать продукты и водить старушку по врачам. И когда она всё успевала? При этом училась на «отлично» и Ирье помогала.
Всё гуще и гуще становилась снежная пелена. Тёмное небо над головой исчезло. Скрылись за снежной завесой очертания гор, деревьев, скоро стало почти невозможно разглядеть друг друга.
— Девочки, хватит носиться! Пожертвуйте Артуру свои вещи! Вы уже согрелись, — потребовала Стейна.
— Быстро согрелись, быстро и замёрзнем, — оборвала её Миа, кутаясь в хомут свитера и пряча в нём лицо от колких снежинок. — Мы же вышли на минутку из дома, как и ты. Я даже варежки не захватила. Отдай Артуру подкладку от своей куртки. Она у тебя на овчине. Ты у нас старшая и ответственная, яви пример нам, неразумным!
— Точно, Стейна, у тебя куртка непродуваемая и непромокаемая, — подхватила Ирья.
Стейна бросила сердитый взгляд на Миа, возмущаясь её предложением. Для сестрёнки Ирьи у нее было оправдание — она жалела сироту.
Эту тайну Стейна узнала случайно прошлым летом. Поздним вечером пробиралась на кухню, чтобы выпить молока и съесть печенюшку, и услышала разговор между мамой и её сестрой Линдой. Оказывается, в родильном доме, где работала тётя Линда, умерла женщина. Ребёнка собирались отдать в приют, потому что родных не нашлось. Линда сначала ухаживала за малышкой, а потом решилась забрать её в свою семью, где уже рос сын Рикки. В общем, эта история пополнила череду заметок в дневнике Стейны, питавшей страсть к разным секретикам.
В этот момент до них долетел голос Рикки: «Готово!» Он выбрался наружу и присвистнул:
— Ого, ничего себе, что у вас здесь творится! Настоящее светопреставление! А у меня там сухо. — Заметив, как Артур трясётся от холода, Рикки предложил: — Давай, ползи первым. Я тебе шкуру подам, ты в неё закутаешься.
— Там темно! Не пойду! — заартачился тот.
— Я оставил фонарик включённым.
— Неразумно расходовать батарейки! Вдруг потом в темноте придётся сидеть? — немедленно вставила шпильку Стейна.
— У нас есть свечи, не боись. Просто не хотел оставлять их зажжёнными без присмотра. Я там уже положил кое-какие вещи! — сказал Рикки, уступая дорогу Миа.
Ребята расстелили на земляном полу пещеры шкуры, устроились на них тесным кругом. Хаски лёг у входа — прикрыл его собой, но Ирья потянула собаку к себе:
— Он же замёрзнет, ему надует бок!
— Оставь! — попросил Рикки. — У него толстая шкура. Он зимой спит на снегу! Пусть лежит, тогда и проход не занесёт снегом. Я думаю, что к утру мы будем дома.
Негромкий голос Рикки постепенно успокоил всех и вселил надежду. Вот он достал спички, зажёг свечи, выдал каждому по конфете и прянику. Ребята повеселели, наблюдая за его размеренными движениями: уж что-что, а сплотить всех брат умел. С ним всегда было о чём поговорить и посмеяться, а иногда помолчать и погрустить. Рядом с Рикки всё кипело жизнью.
Глава 2. Секрет
Свеча громко зашипела, замигала лиловым огоньком, разгоняя полумрак подземелья. Ирья попыталась разглядеть ребят. Сейчас они выглядели иначе, чем при свете дня. Узкие чайного цвета глаза Миа стали бездонными, а смуглое лицо без ямочек на щеках и постоянной улыбки показалось чужим и неприветливым. Волосы подружки источали аромат, от которого у Ирьи всегда чуть-чуть кружилась голова.
Она перевела взгляд на Рикки. Карие глаза достались брату от папы, а рыжие искорки в них — от мамы. А вот у Ирьи глаза чёрные, ничейные — ни у кого в их роду таких никогда не было! Рикки называл их «глаза-цунами». Ей самой иногда было боязно в них заглядывать. Стоило посмотреться в зеркало — и действительность вокруг начинала подрагивать и меняться. И тогда Ирья осознавала, что настоящий мир — вовсе не такой, каким представляется.
В такие моменты в душу закрадывались сомнения: а вдруг Рикки ей не родной брат, вдруг настоящие мама и папа покинули её сразу после рождения? Это был самый большой и неподъемный страх — остаться одной и никому не нужной. Из-за него Ирья часто не спала по ночам. Особенно невыносимо становилось в те дни, когда к нему примешивались другие страхи: получить плохие отметки в школе, поссориться со Стейной и Артуром, не угнаться за всеми талантами Миа.
Ирья вздохнула, коснулась рукой волос Рикки, словно пытаясь найти в этом жесте поддержку брата. Пряди рыжие, мягкие… У неё — чёрные, упрямые. Артур утверждал, что лично видел, как в её волосах, точно в гнезде, ночевали перелётные птицы — дальние родственники Ирьи.
Помнится, они вместе посмеялись над шуткой кузена, которая ей пришлась по душе. Оставшись наедине с собой, Ирья неожиданно осознала, что Артур тысячу раз прав! Может быть, душа её была птицей, заточённой в человеческое тело? Иначе почему так часто ей хотелось расправить несуществующие крылья и улететь куда глаза глядят?
В своих снах она часто летала, парила над горами, стеной окружавшими их городок. А потом брала курс к безбрежному и бушующему северному океану. Однажды она залетела так далеко, что увидела могучее, колоссальное по своим размерам дерево, которое раскачивалось на ветру и служило опорой чужому миру. Крепкие ветви сплетались в купол неба, а корни уходили глубоко в землю. Ирья понимала язык лесных птиц. Они вещали ей об общем горе: их родину захватили безжалостные колдун и ведьма. Жители мира были бессильны против злой магии. Но если девочке когда-нибудь встретится герой, который захочет прийти им на помощь, пусть укажет ему дорогу.
— О чём мечтаешь? — в плечо дружелюбно ткнулся кулачок Миа.
— Начинай, твоя очередь! — шепнул Рикки.
Оказывается, пока Ирья думала, ребята начали рассказывать небылицы. И теперь ждали необыкновенной истории от неё.
— А о чём надо? — спросила она с неуверенной улыбкой.
Рядом ещё бродили полутени-воспоминания, наполняя тесное пространство пещеры неясной тревогой… Нет, не надо бояться. Её окружают лучшие друзья: братья, сестра, подруга. С ней ничего никогда не случится, пока они рядом. И в какой-то момент всё это вместе — покашливание Артура, тихий голос Рикки, дурманящий аромат волос Миа, потрескивание свечей, их прогорклый запах — вселило в Ирью ощущение надёжности собственного существования. Она вздохнула, переспросила:
— Так о чём надо?
— О чём хочешь. Мы вот говорили о том, что сегодня переломный момент в природе, — сказал Рикки.
— Это как?
— Да ты всё пропустила, сестрейка? — засмеялся он, приобняв её и потрепав по голове. — Миа говорит, что сегодня первая ночь зимнего солнцестояния — праздник Йоль, а таких впереди будет ещё тринадцать: от первого заката до последнего захода солнца. В это время соединяются миры, появляется брешь между ними, и можно попасть куда угодно…