— Куда, например? — Ирья искоса посмотрела на ребят, не понимая, шутят ли они или говорят всерьёз.
— Да хоть куда.
— Ну куда?
— Куда-куда — на кудыкину гору! — зафыркал Артур. — Только сначала тебе надо пару раз прокукарекать. Это такой специальный ритуал для приобщения к космосу. После него тебе откроются все тайны Вселенной, и ты узнаешь, кем была в прошлой жизни.
— Ага! — улыбнулась ему Миа, едва сдерживая смеха. — Только ты, Артур, забыл рассказать об управлении энергиями и книге судеб. Я слышала, будто бы в ней написано про каждого из нас: про прошлое, настоящее и будущее. Может, ты, Ирья, королева какого-нибудь мира и у тебя есть свита, замок, свой народ? Вот бы найти эту книгу и заглянуть в неё, правда?
Больше всего в жизни Ирье хотелось сохранить всё как есть. Она пожала плечами, подумала немного и с гордостью проговорила:
— У меня уже есть мой замок — наш дом. И свита у меня — закачаешься: Рикки, Стейна, Артур… А ты, Миа, — мой народ… Есть мама и папа. А других мне не надо. У меня есть вы все! Я уже королева!
— Тоже мне королева выискалась… — хихикнул Артур. — Без роду, без племени, без имени…
— Что ты сказал?.. — встрепенулся Рикки, приподнимаясь. И, если бы не низкий свод пещеры, он поднялся бы во весь рост, чтобы наподдать младшему. На его резко очерченных скулах задвигались желваки, а рыжие искорки в глазах полыхнули огнём.
Стейна покраснела, испуганно зыркнула на Артура:
— Ты что мелешь, придурок?
Но её сердце сжалось: неужели он прочитал дневник? Кто ещё мог в него заглянуть? Рикки? Иначе почему у него такой свирепый вид? «Нет, — подумала она, глядя на Рикки. — Такой лазить по чужим сумкам не станет. Он наверняка знал об этом давно, только не говорил. Ну и кремень же парень!»
— Рикки, успокойся! — Ирья потянула разгневанного брата за подол куртки и усадила рядом с собой.
Тёмные брови Миа поднялись домиком, а губы в ожидании развязки (будет ли драка?) расплылись в полуулыбке. Стейна поморщилась, точно лимон проглотила, и сказала строго, по-взрослому:
— Как ты меня достал Артур! Не надоело в детский сад играть — выдавать других, обзываться? Уши мои вянут от твоих шуток! Никак не успокоишься?
Артур покраснел:
— А ты прямо такая вся взрослая у нас… мама Стейна…
— Ты, кажется, что-то сказал? — в тон ответила она, слегка наклоняясь к нему.
— Ничего не сказал, уши надо мыть! — скис Артур, на всякий случай отодвинувшись поближе к выходу.
— Рот себе промой, скоро от яда подавишься! — разозлилась Стейна.
— Хватит вам ругаться! — попросила Ирья.
— А мы не ругаемся, мы ставим точки над «i», — поглядывая на Рикки, заметил Артур.
— Какие точки? — насторожилась Ирья, начиная понимать, что она, похоже, единственная, кто не знает какого-то общего секрета. — Ну, что замолчали? Давай, Артур, говори, что хотел! Или у тебя нос не дорос, не посмеешь?
— А вот и посмею! — вспыхнув, сказал он с вызовом.
— Только попробуй! — предупредил Рикки сквозь зубы и погрозил ему кулаком.
Несмотря на то, что в пещере было прохладно, волосы Артура взмокли и прилипли к лицу. Ирья видела, как его охватила мелкая дрожь. Кузен изо всех сил сдерживался, чтобы не застучать зубами.
— Ну так и скажи, что думаешь! — продолжала наступать на него Ирья, заводясь от мысли, что оказалась в стороне от общей тайны.
— Оставь этого болтуна в покое! — посоветовала ей Стейна. Она нервно выдула большой пузырь жвачки, и тот приклеился к её носу. Но никто не засмеялся. Артур напрягся, готовый в любой момент дать стрекача, и выдал:
— Ты, Ирья, знаешь, почему не похожа ни на кого из нас?
Рикки кинулся к Артуру, но тот оказался проворнее и ловко увернулся. Рикки, промазав, свалился на Стейну. Срывающимся голосом Ирья крикнула вслед исчезнувшему в проёме Артуру:
— Почему не похожа? — И полезла за ним.
— Потому что ты подкидыш! Ты чужая в нашей семье!
— Ну я тебе покажу, кто из нас подкидыш, заморыш ты змеиный!..
— Сами хотели правды! Так и получайте! — выкрикнул Артур.
Рикки выполз наружу, девочки тоже. Братья принялись бегать вокруг камня, увязая в сугробах. Хаски с весёлым повизгиванием понёсся за ними, полагая, что хозяева затеяли какую-то забавную игру. Непонятно было, что стряслось с Артуром, но он продолжал выкрикивать как заведённый:
— Подкидыш! Подкидыш!.. — Похоже, с перепугу у него что-то замкнуло в голове.
Рикки рычал ему вслед:
— Замолчи! Не смей!
Тысячи вопросов в один миг заполонили сознание Ирьи… Откуда Артур знает?.. Где… почему… когда?.. Но сил хватило лишь на то, чтобы стоять и растерянно повторять: «Подкидыш? Это как?», словно забыла, что означает это слово.
Она вглядывалась в бегавших кругами братьев и не могла понять, что с ней происходит. Что чувствует? Страх? Смятение или облегчение оттого, что тайна открылась? Значит, всё было правдой? То, чего боялась всю жизнь, случилось!
И снова повалил снег. Хлопья падали на лицо, таяли и смешивались со слезами. А она думала о доме, о своей невезучей жизни, из которой навсегда ушла радость.
— Враки! — проворчала Миа. — Не слушай его!
Стейна стояла рядом и молчала, будто язык проглотила. И это было хуже признания Артура.
Мальчишки носились и орали как оглашенные, пока Стейна не догадалась подставить каждому по очереди ловкую подножку. Артур бухнулся носом в снег и завопил:
— Я всё расскажу папе!
Она перехватила его за руку, поднимая из сугроба, и зашептала горячо, захлёбываясь от злости:
— Ну всё, Артур, ты меня достал! Замолчи, или я тоже расскажу, что ты тут молол и как обзывался!
Крикнув Рикки, что не надо начинать вселенскую войну, Стейна вдруг замолчала и тревожно прислушалась. Остальные тоже умолкли, ощутив странное напряжение в воздухе: запахло озоном, как перед грозой.
Внезапно пространство над ними сдвинулось, будто в небе приоткрылась невидимая складка. И оттуда хлынула неземная музыка — тягучая, словно мёд. Мелодия была странная — хаотичная, сбивающаяся с ритма, но безумно волнующая и будоражащая кровь. В звуках её рокотало штормовое море, блуждали ветра, звенели клинки, раскалённые жаром битвы. Ритм прорывался речитативом какой-то песни, слов которой было не разобрать.
Обрушившаяся на ребят музыкальная волна словно стёрла мутную пелену с их глаз и выбила невидимые пробки из ушей. Незнакомые доселе звуки и краски накрыли их с головой, напрочь сметая представление о былом мире. Изменился и сам воздух — он стал будто накрахмаленным: свежим и хрупким.
Не успели они сообразить что к чему, как зимнее небо вспыхнуло изнутри и обернулось громадным лохматым зверем с мягкими лапами-облаками. Зверюга зафырчал, как фыркает животное, напившееся досыта из ручья, встряхнулся, потянулся, и тысячи глаз на его теле — далёкие звёзды — открылись оконцами в другие миры. Налетевший ветер взвился над заснеженным плато, закрутил порошу, бросил её в лица ребят, залепляя их колючим снегом.
— Противный ветер, что тебе надо? — пискнул Артур, отряхиваясь и прижимая к груди гриф. Кажется, весь мир был настроен сегодня против него!
— Ветер не наглый, а Звёздный! — ответил со стороны Ирьи кто-то невидимый с хрипотцой в голосе.
Все дружно уставились на неё. Она же в смятении оглянулась, но за спиной никого не было.
— Вы что, думаете, это я, чтобы вас попугать? Совсем ничего не соображаете? Я же не колдунья! — возмутилась девочка.
— А кто тебя знает? — процедил Артур. — У тебя вид как у самой заправской ведьмы!
— Опять?.. — прорычал Рикки.
— Хватит уже! — воскликнула Миа, а Стейна с умным видом крикнула, обращаясь к небу:
— То, что вы Звёздный, ещё не даёт вам право швыряться снегом в лицо! — и замолчала, сообразив, что читает нотации пустоте.
А голос продолжал вещать:
— Не в этом дело, друзья! Вы заостряете внимание на пустяках, не замечая главного!
Ещё не осевшие льдинки заискрились, вспыхнули бликами — яркими и манящими. Ирья сощурилась — такими ослепительными стали они вдруг!
— Что это? — прошептала она в восхищении.
— Звёздная пыль!
Ребята немного постояли, разглядывая причудливые узоры, сотканные потоком искр, когда Ирья вдруг разглядела парящий перед глазами промёрзший лист. Она поймала его, надеясь понять, с какого дерева он прилетел. Что-то подсказывало ей: подобного дерева не существует на Земле.
Сначала лист был самым обыкновенным: тёмно-рыжим, с хрустальными прожилками замёрзшей воды. Но чем пристальнее девочка разглядывала его природные линии, тем больше деталей проступало сквозь них. Вот от краёв листа поднялись и расправились два острых и длинных, как сабли, крыла, покрытых перьями. А за ними распушился ржавого цвета широкий хвост, покрытый снежинками. Ирья почувствовала себя сбитой с толку — как это вышло?