Перепуганный цзиньский правитель спешно созвал сановников на совет, но те лишь растерянно переглядывались. Наконец первый министр набрался смелости и сказал:
— Государь, после гибели Учжу у нас нет военачальника, способного отразить нашествие врага. Самое лучшее сейчас — это выдать Юэ Лэю саркофаги с останками умерших сунских императоров и попросить мира.
Цзиньский правитель одобрил его предложение и послал своего дядю Ваньянь Цзиньгэ в сунский лагерь для переговоров.
— Если хотите мира, то прежде всего освободите наших императоров, — заявил Юэ Лэй цзиньскому посланцу. — И потом пусть ваш правитель ежегодно платит дань и является лично на поклон к нашему государю. Не вздумайте хитрить и обманывать, иначе мы вас всех уничтожим!
— К сожалению, ваши императоры отошли в лучший мир, — почтительно кланяясь, сказал Ваньянь Цзиньгэ. — Но посол Чжан Цзю-чэн еще жив. Ваши слова я сейчас передам своему повелителю, и останки императоров будут доставлены в ваш лагерь.
Простившись с Юэ Лэем, Ваньянь Цзиньгэ возвратился в город, и вскоре в сунский лагерь привезли гробы императоров Хуэй-цзуна и Цинь-цзуна, а также императриц Чжэн и Син.
Юэ Лэй и его военачальники торжественно встретили процессию и устроили жертвоприношения. Затем Чжан Цзю-чэн и Ваньянь Цзиньгэ с охраной из трех тысяч воинов повезли императорские саркофаги в Линьань. Вскоре и все сунское войско двинулось в обратный путь.
Когда победоносное войско Юэ Лэя проходило через Чжусяньчжэнь, все жители города высыпали на улицы. Люди воскуривали благовония и с восхищением говорили друг другу:
— Это сынок юаньшуая Юэ Фэя с победой возвращается в столицу! Как, должно быть, радуется его отец на том свете! Наконец-то изменники получили по заслугам! Сами теперь в аду мучаются, и детей своих в беду ввергли!
Но не будем отвлекаться посторонними описаниями, а расскажем лучше о том, как после длительного похода Юэ Лэй прибыл в Линьань. Встречать его войско Сяо-цзун выслал всех придворных сановников.
В сопровождении военачальников Юэ Лэй явился во дворец. Император милостиво разрешил ему сесть и молвил:
— Вы совершили великий подвиг, юаньшуай, отомстив за обиды, которые чжурчжэни нанесли нашим императорам. Останьтесь в столице, пока мы особым указом не повысим вас в титуле и звании.
В тот же день Сяо-цзун повелел снести дом Цинь Гуя и выстроить на его месте дворец для Юэ Лэя. У подножья горы Цися начали сооружать храм в честь Юэ Фэя и кумирню в память о преданных династии сановниках.
Император одарил посланца Ваньянь Цзиньгэ золотом, серебром, шелками и атласом и отпустил его на родину. А через несколько дней евнухи пригласили Юэ Лэя во дворец, чтобы он выслушал указ, который гласил:
«Мы, государь и повелитель, воспринявший волю Неба, объявляем: опорой для государя являются его подданные, служить государю им повелевают чувства долга и преданности. Тот, кто верен трону, должен получать земельные владения. Тот, кто усмиряет врагов на границах, должен пользоваться милостями.
Спаситель династии Юэ Фэй служил нам верно и внушил чувства долга и преданности своим сыновьям и внукам. Но предатели погубили его, и душа юаньшуая долго оставалась неприкаянной, а его подвиги не прославлялись.
Посему жалуем Юэ Фэю посмертно титул гуна Хэбэйского, вана Воинственного и Справедливого, а жене его — титул владетельницы Хэбэйской.
Юэ Лэй завершил дело, начатое его отцом, — он вернул на родину останки двух умерших императоров, чем возвеличил и приумножил славу рода Юэ. Посему имя его должно быть увековечено.
Сыну юаньшуая — Юэ Юню жалуем звание полководца Верного и Смелого, а его жене — звание Добродетельной супруги.
Юэ Тину жалуем звание полководца Мудрого и Отважного и повелеваем ему жениться на дочери юаньшуая Чжан Синя.