Юаньшуаю больше некого было высылать в бой — пришлось выставить таблички о запрещении поединков. Золотой Шар кричал, бранился, но никто не принимал его вызова, и ему пришлось вернуться в лагерь, где его с триумфом встретил ликующий Учжу.
А тем временем из Цзиньмыньчжэня вернулся Юэ Юнь. Подъехав к стану чжурчжэней, юноша пришпорил коня и галопом проскакал через лагерь. Кто попадался под его молоты — падал мертвым, кому удавалось увернуться — спасался бегством. Вырвавшись из вражеского окружения, Юэ Юнь поднялся до половины горы, и вдруг в глаза ему бросились выставленные повсюду таблички о запрещении поединков.
«Странно! — подумал он. — Я прорвал кольцо неприятеля, и никто не посмел меня задержать, а тут эти объявления! Наверное, кто-то выставил их нарочно, чтобы осрамить моего отца!»
В ярости Юэ Юнь изрубил все таблички.
Юаньшуай сидел в шатре в скверном расположении духа, как вдруг ему доложили:
— Ваш сын у ворот лагеря ждет распоряжений!
— Пусть войдет.
Юэ Юнь вошел в шатер, опустился на колени и воскликнул:
— Батюшка, по вашему повелению я повидался с начальником гарнизона Фу Гуаном. Он пообещал незамедлительно выступить в поход. Вот его письмо. — Юноша передал отцу бумагу и продолжал: — Когда я поднимался на гору, то увидел объявления о запрещении поединков. Наверное, вас кто-то обманул, чтобы осрамить род Юэ? Я все таблички уничтожил. Надеюсь, вы дознаетесь, кто это сделал, и накажете его по военным законам.
Не владея собой, юаньшуай вскочил с места:
— Наглец! Как ты мог подумать, что кто-то в Поднебесной осмелится нарушить мой приказ! Я выставил таблички, а ты их порубил, — значит, ты и нарушил приказ! — И он повернулся к приближенным: — Связать его и отрубить голову!
Подчиненные переполошились.
— Господин юаньшуай, ваш сын молод и горяч. Он ничего не знал о вашем приказе и нарушил его непреднамеренно.
— Если мой собственный сын не выполняет приказов, то как мне требовать этого от простых воинов? — возразил юаньшуай.
Военачальники замолчали, и только один Ню Гао не сдавался:
— Господин юаньшуай, позвольте мне слово молвить!
— Говори!
— Вы эти таблички выставили потому, что никто не мог справиться с Золотым Шаром. А ваш сын молод, военных законов не знает, вот он и порубил их. Если вы его казните, то потеряете сына и лишитесь храброго воина, который мог бы победить Учжу. Прежде всего, это невыгодно для войска, и потом над вами же будут насмехаться, что вы из-за какой-то мелочи казнили сына! Лучше разрешите ему вступить в бой с Золотым Шаром. Если он победит — наградите, а если будет побит — казните!
— Ты за него поручишься? — спросил Юэ Фэй.
— Поручусь.
— Пиши обязательство.
— Я не умею писать. Пусть за меня напишет брат Тан Хуай.
Тан Хуай написал нужную бумагу, Ню Гао поставил под ней отпечаток пальца и передал юаньшуаю.
Так Юэ Юнь был отдан на попечение Ню Гао.
Когда Ню Гао вышел из шатра юаньшуая, навстречу ему попался разведчик. Ню Гао остановил его:
— О чем ты собираешься докладывать?
Ваньянь Золотой Шар опять вызывает на бой.
— Тогда иди, докладывай! — И, обращаясь к Юэ Юню, сказал: — Слушай меня: если в бою почувствуешь, что тебе не справиться с этим варваром — пробейся через цзиньский лагерь и скачи домой.
Юэ Юнь кивнул головой и поблагодарил за совет. Ню Гао проводил Юэ Юня до подножья горы, а дальше тот поскакал один. При появлении Юэ Юня Золотой Шар крикнул:
— Ты кто такой?
— Юэ Юнь — сын юаньшуая Юэ Фэя!
— Ты-то мне и нужен!
В воздухе засверкали молоты. Противники бились долго, но никто не мог взять верх.
«Не удивительно, что отец запретил поединки! — подумал Юэ Юнь. — Этот варвар дерется, как зверь!»
На восьмидесятой схватке Юэ Юнь начал сдавать, и Ню Гао, который с волнением следил за поединком, невольно воскликнул:
— Что же ты, племянник?! Не упускай его!
Золотой Шар подумал, что это сзади его окликает Учжу, и оглянулся. В этот момент тяжелый молот Юэ Юня обрушился ему на плечо, и Золотой Шар упал с коня. Победитель соскочил на землю, ударом меча обезглавил поверженного, подвесил его голову к седлу и ускакал на гору, чтобы доложить о выполнении приказа. Юэ Фэй простил сына, а голову врага распорядился выставить на шесте у ворот лагеря.
Цзиньские воины забрали безголовый труп и тоже вернулись в лагерь. Повергнутый в горе Учжу приказал мастерам вырезать из дерева голову, приставить к телу убитого и отправить на родину для похорон.